Прежде Чем Он Начнёт Охоту

Не подозревая о том, что в глазах стоят слёзы, Макензи опустилась на колени и уставилась на давно высохшие капли крови на полу.

На душе скреблись кошки. Грусть зажала сердце в тиски и, как метастазы, распространялась по телу. Исчезла первоначальная горечь, вызванная мыслью о посещении родного дома, и Макензи скоро поняла, что на смену ей пришла злоба.

Макензи было противно и мрачно на душе.

Возможно, именно это ей сейчас и было нужно.

«Я ненавижу этот дом, – подумала она. – Может, я всегда его ненавидела, просто не понимала этого».

Макензи поднялась на ноги и подошла к окну, под которым когда-то стоял прикроватный столик матери. Она выглянула наружу на заросший травой двор и почти высохшее дерево у подъездной дорожки. Двор, да и весь дом, походил на декорации немого чёрно-белого фильма.

Он казался весточкой из прошлого. И именно в прошлом ему было самое место.

Сама не понимая, что на неё нашло, Макензи сжала руку в кулак, размахнулась и ударила им по стене. Кулак пробил штукатурку. Макензи было одновременно и стыдно, и приятно на душе. Она посмотрела на руку. В одном месте она поцарапала кожу, и крошечная капля крови осталась на пыльной штукатурке.

Она в последний раз обвела глазами комнату и пошла к двери. Макензи вышла из спальни, больше ни разу не оглянувшись.

Без сомнения, она повела себя по-детски, ударив кулаком в стену, но сейчас, идя прочь от комнаты, образ которой так долго преследовал её, Макензи казалось, что теперь она наконец сможет оставить всё в прошлом и больше никогда не возвращаться к этим событиям.

Она медленно осмотрела дом глазами человека, который лишь десяток секунд назад жутко его боялся. Сейчас он был просто призраком, который преследовал её, но, пройдя полный круг, она вернулась туда, откуда всё началось.

Она попыталась увидеть комнату не глазами маленькой девочки, которая нашла мёртвого отца, лежащим на кровати, а глазами осторожного убийцы. Родительская спальня была маленькой комнатой и казалась ещё меньше, когда посередине стояла кровать. Согласно отчётам по новому делу, жена Джимми Скотта была в доме, когда его убили.

Макензи напрягла память и вспомнила, что в ночь, когда умер отец, все тоже были дома. Она и Стефани были каждая в своей комнате. Макензи собиралась ложиться спать и читала «Рамону хулиганку». Мать спала на диване, у её ног стояла бутылка дешёвого вина, и рядом беззвучно работал телевизор.

Макензи услышала звук, но не поняла, что это был выстрел. Она решила пойти проверить, что случилось, только когда услышала другой, второй звук.

Что это был за звук?

Она замерла на месте. Неужели, она спрятала это воспоминание, не желая о нём думать? Возможно ли, что, придя в дом вновь, она высвободила его? Что это…

Чёрт побери, что это был за звук?

Шаги. Она услышала шаги и тихий звук открывающейся и закрывающейся входной двери.

Именно после этого она отложила в сторону книгу и вышла в коридор. Она сразу направилась в спальню родителей, собираясь сказать отцу, что думала, что в дом кто-то зашёл или был в доме и тихо вышел.

Макензи поняла, что то, что она увидела потом, заблокировало это воспоминание где-то в глубине подсознания.

«Боже, – подумала она. –

Кто-то вошёл в дом и убил отца. А мама… она всё это время лежала на диване… спала пьяным сном и…»

Жена Джимми Скотта тоже была в гостиной.

Была ли здесь связь, смутная и мрачная данность, которую она никак не могла принять? Эти два убийства были слишком похожи, чтобы называть их совпадениями.

Она что-то знает? Мама что-то знает? Неужели, она…

«Нет», – вслух произнесла Макензи.

Но голос в голове всё равно закончил предложение: «Неужели, она с этим как-то связана?»

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Питерсон ждал её около машины, сидя на капоте и глядя на пересохшее кукурузное поле между домов.

«С вами всё в порядке?» – спросил он.

«Да, всё хорошо, – ответила Макензи. – Спасибо, что привезли меня сюда».

«Конечно. Вам больше никуда не надо ехать?»

«Нет, не думаю. Мне пора купить билет и лететь назад в Вашингтон».

«Получается, вы зря потратили время, – сказал Питерсон. – Вы уверены, что вам больше ничего не нужно здесь посмотреть?»

Было одно место, куда Макензи хотелось бы поехать, но она не видела в этом смысла. Она хотела увидеть то поле, на котором в детстве она слышала (но не видела), как отец прекратил страдания раненного кролика. Как ни странно, но, вспоминая тот случай, она больше думала не о кролике, а о воздушном змее.

Размышляя подобным образом, Макензи чуть было не попросила его отвезти её на то поле. Частное поле находилось примерно в пятнадцати минутах езды отсюда. Раньше они всё время ездили туда на пикники и чтобы поиграть в мяч.