Президент планеты

Не веря его слову, испанец нажал на курок. Лилия пригнулась и приготовилась уползать из магазина на четвереньках, но ничего не произошло. Она не услышала ни звуков лопающейся плоти, ни шипения испаряющейся жидкости. Винтовка испанца не сработала. Лилия приподняла голову и посмотрела поверх витрины. Глаза у испанца округлились. Он черпал уверенность из своего оружия, а теперь, когда оно отказало, он лишился всей своей силы.

– Пожалуйста, – произнёс он слабым голосом. – Не надо ничего делать. Я ни в чём не виноват.

– Виноват, и ещё как, – ответил Редж. – Ты зажарил моего парня, и если я не отвечу тебе, меня перестанут бояться. А страх в моём деле – очень важная вещь.

Через минуту Вадим вывел женщину лет пятидесяти, не такую загорелую, как её муж, даже не смуглую. Она носила лёгкое платье до пола и бирюзовую шаль на плечах. Женщина не была испанкой, её светлые волосы и широкое, квадратное лицо выдавало уроженку Северной Европы. Несмотря на окруживших её людей, она держалась гордо. Под обоими глазами у неё виднелись появляющиеся синяки, скулы казались немного опухшими.

– Посмотрите на её лицо, – сказал испанец. – Ваш верзила чуть не сломал ей нос. Если бы я не выхватил винтовку, он бы голову ей открутил. Мне пришлось в него выстрелить. Какой нормальный мужчина не заступился бы за любимую женщину?

– Мы всё понимаем, – заверил его Редж. – Ты поступил как настоящий мужчина, никто не упрекает тебя в этом. У меня у самого была жена, и я готов был убить за неё. Хотел бы я сказать, что она умерла по естественным причинам, но это не так. Сейчас надо быть везунчиком, чтобы уйти из этого мира самостоятельно. Это всё равно что выиграть в джекпот. Я уважаю тебя за то, что ты защищал свою жену. Все мои люди тебя уважают. Но мы не можем оставить этого так. Я не могу допустить, чтобы пошёл слух, будто моего человека можно убить совершенно безнаказанно.

– Я готов сделать что угодно. Просите чего хотите. Я готов отрезать ухо в знак принятия поражения.

В подтверждение своих слов испанец выхватил из-за стола короткий нож, годящийся разве только для нарезки масла. Его отчаяние до слёз тронуло Лилию, её сердце сжалось и, казалось, совсем перестало биться. Она решила вступиться за этого человека.

– Редж, – произнесла она, – давай оставим его в покое.

Двое из четырёх бугаёв кивнули в знак согласия с этим предложением. Каждому из них было жалко Гранта, умершего тяжёлой и бесславной смертью, но никто не хотел причинять бессмысленный вред ещё одному человеку. Редж повернулся ко всем и с грустью покачал головой.

– Нельзя, – прошептал он, а затем продолжил: – К сожалению, уха нам недостаточно. Нам нужна твоя жена, амиго.

– Что? – переспросил испанец.

– Твоя жена, – повторил Редж. – Она поедет с нами.

– Зачем?

– Затем, что ты и твой магазин находятся под защитой. Мы не сможем тебе навредить. А вот твоей жене – запросто. И не надо делать вид, что мы изверги. Пришли к тебе, порядочному человеку, и хотим крови. Я честный бизнесмен и никому не желаю зла. Однако ты повёл себя не как деловой человек, тебе стоило сфокусировать свой излучатель и выстрелить Гранту по ногам. Или купить менее смертоносное оружие. Но ты убил его, и теперь настало время отвечать за поступки. Это не моё желание, такова воля высшей справедливости.

– Я никуда с вами не поеду, – ответила жена испанца, она неважно владела английским. Из-за акцента её слова трудно было понять. – Если хотите что-то сделать, делайте это здесь, и пусть все узнают, какие вы трусы.

Отчаяние на лице испанца сменилось решимостью. Крохотный нож, которым он собирался отрезать себе ухо, теперь смотрел в их сторону. Это выглядело особенно нелепо, потому что у ножа был закруглённый конец – он скорее согнулся бы пополам, чем вошёл бы в тело человека.

– Вы никуда её не заберёте, – подтвердил он. – Она останется здесь. Только попробуйте прикоснуться к ней – и прольётся кровь. Моя или ваша, неважно. Её будет много.

– Редж, – произнёс Вадим очень тихо, чтобы только Редж его услышал, – уха достаточно. Давай не будем трогать эту женщину, мне её жалко.

– Я готова оплатить их вину деньгами, – сказала Лилия. – Назови цену, и я покрою все неудобства.

– Думаете, я хочу трогать её? – спросил Редж своих людей. – Я похож на садиста? Почему никто из вас не может понять, что есть вещи, которые необходимо сделать, несмотря на внутреннее сопротивление. Ты, – он указал на парня в шортах, – возьми женщину и отведи в фургон.