Президентский полк

— Не очень, — откровенно признался Асланбек. — Я вспоминаю другое. То, что поразило меня в детстве, когда мы вернулись из Казахстана. Сидят женщины, среди них и старые. Мимо проходит мальчишка. И все женщины встают. В этом, по-вашему, заключается культ вайнахской женщины?

— Одно другого не исключает. Это знак уважения мужчине — кормильцу, защитнику, волку.

— Я вас по-прежнему не понимаю. В Чечне идет война. На знаменах тех, кто называет себя моджахедами, — изображение волка. Кавказский горный волк — самый страшный, самый жестокий хищник. Кому же выказывают уважение чеченские женщины?

— Ты не знаешь историю своего народа! — горячо возразил Салманов. — В чеченской мифологии волк спасает всю Землю. Когда человечество погрязло в грехах и суеверии и Всевышний решил сокрушить грехопадение, защитником людей выступил волк. Все муки и страдания он принял на себя. И Всевышний, видя такую самоотверженность заступника, пощадил людей за все их грехи. Вайнахский волк — дитя Капитолийской волчицы, которая вскормила Рема и Ромула. Кормилец, защитник, заступник. Вот что такое волк на знамени борцов за независимость Ичкерии!

Никаких вопросов Асланбек больше не задавал. После этой встречи у него создалось впечатление, что у философа Азиза Салманова слегка поехала крыша.

— Ну и как? — спросила Рахиль, когда Асланбек вернулся в Вену.

— Ты была права, — ответил он. — Было бы лучше помнить его таким, каким он был раньше.

Асланбек и сейчас не поехал бы в Зальцбург. Но этого требовало дело, которое он твердо решил довести до конца. Глядя из иллюминатора самолета на аккуратные поля с изумрудной озимью и ярко-желтым солнечным цветением рапса, на аккуратные, словно бы кукольные деревни в стороне от автомобильных дорог, Асланбек думал о том, как быстро и как далеко друг от друга разводит время людей. Можно ли было надставить всего десять лет назад, что он и его старший уважаемый друг окажутся не просто в разных лагерях, а в лагерях, ведущих между собой борьбу на уничтожение?

2

Азиз Салманов жил в пригороде Зальцбурга в небольшом двухэтажном коттедже, похожем на дом герра Швиммера в Клостернейбурге, в котором Асланбек Русланов укрывался после того, как узнал о появлении в Вене Мусы. Такие дома типовой застройки на небольших участках были разбросаны по всей Австрии. Они предназначались для людей среднего достатка и в разных местах отличались друг от друга только окраской стен и балок. Стены были чаще всего белыми, балки черными, кровля красной. Необычное для России сочетание белого, черного и красного придавало этим стандартным особнячкам праздничность.

Долину реки Зальцбах, в которой был расположен город, известный во всем мире как родина Моцарта, обступали альпийские горы, серые в межсезонье. Над городскими кварталами с многочисленными костелами возвышалась старинная крепость Хоэнзальцбург. Куда бы ни поворачивало такси, на котором Асланбек разыскивал дом Азиза Салманова, в окнах автомобиля обязательно маячили то шпиль костела, то крепость, а чаще всего шпиль и крепость одновременно.

Уже заметно стемнело, когда нашли нужный адрес. В доме горел лишь фонарь над крыльцом и светились два просторных окна во втором этаже. На звонки Асланбека долго не отвечали, затем калитка открылась, выглянул какой-то крепкого телосложения молодой человек явно кавказской наружности и молча уставился на Асланбека.

— Могу я видеть господина профессора? — по-немецки спросил Асланбек.

Парень по-прежнему молчал, недружелюбно рассматривая гостя.

— Я спрашиваю, дома ли хозяин? — перешел на чеченский Асланбек.

— А вы кто?

— Профессор Русланов. Он меня ждет.

— А, вы. Да, ждет. Проходите.

Он выглянул на улицу, подозрительно осмотрелся, запер калитку и скрылся в приземистом каменном флигеле, где, по-видимому, был гараж.

Асланбек поднялся на невысокое крыльцо. В просторной прихожей стоял застарелый запах табачного дыма. Две двери из прихожей вели в помещения первого этажа, наверх шла деревянная лестница с резными перилами. Асланбек повесил плащ на вешалку из оленьих рогов и начал подниматься по лестнице, рассудив, что Азиз, скорее всего, наверху, где были, как он помнил, спальня и кабинет. Неожиданно дверь наверху с грохотом распахнулась, раздался громкий тонкий панический крик:

— Кто там?! Кто?! Кто там?!

На лестничной площадке появился Азиз Салманов — со стоящими дыбом, как показалось Асланбеку, волосами, с искаженным от ужаса лицом, в хорошо знакомом Асланбеку стеганом зеленом халате, который он обеими руками запахивал на худой груди.

— Кто здесь? Саид! Кто-то пришел! Саид!

— Азиз, это всего лишь я, — успокаивающе проговорил Асланбек. — Что с вами?

— Кто вы? Кто? Кто? — продолжал кричать Салманов.

— Это я, Асланбек Русланов. Разве вы не ждали меня?

— Асланбек! Ты? Дорогой мой, я тебя ждал! Я тебя очень ждал! Дай мне обнять тебя! Да, это ты, друг мой, ты, ты!