Прятки со смертью

Между тем дом Коулмен представлялся мне идеальным укрытием. И удобств в нем гораздо больше, чем в отеле. Никто туда не сунется — до Лауры никому нет дела. И если по какой-то случайности ей удастся вернуться домой, я узнаю об этом первой.

А еще в доме есть компьютер. Запароленный.

Для начала я ввела слово «password» и, когда это не сработало, комбинации ее имени и фамилии. Когда и это не подошло, попыталась припомнить кличку ее собаки. Восемьдесят процентов людей используют клички своих питомцев как пароли в домашних компьютерах, а тогда в баре Коулмен называла ее. Вспомнила: миниатюрный шнауцер. Дункан.

Однако и это не сработало. Я снова перерыла ящик и на этот раз нашла список, приклеенный к его внутренней стороне. В нем было около дюжины различных учетных записей, каждая — со своим паролем, состоящим из случайных на первый взгляд цифр. Коулмен же имеет опыт работы в подразделении по борьбе с мошенничеством и кражами персональных данных. Как же это я не сообразила!

В самом верху был пароль на запуск компьютера — 4597358. Пока компьютер загружался, я пробежала взглядом по предметам на письменном столе и в ящиках, которые пропустила, когда искала ее записную книжку. Нашла листок с наклейками: логотип и обратный адрес Исследовательского фонда Альцгеймера; коробку с открытками геометрического дизайна и достаточно многозначными, чтобы служить как поздравительными и как соболезнующими; поставка под пивную кружку — сувенир из ее поездки в Канкун. Для Коулмен это было, наверное, большим событием.

Я зашла в ее почту посмотреть, какие сообщения там появились за последние три дня и открывалось ли хоть одно. Среди реклам апартаментов от Энн Тейлор и ежедневного бюллетеня новостей из Бюро я обнаружила в папке «Отправленные» два личных сообщения. Первым было то, что пришло мне от нее рано утром. В нем она писала, что я была права. И второе, отправленное позже днем, в котором она написала Мейси, что сидит с приболевшей мамой. Если сообщение отправила не Лаура, то что же сделали с ней, чтобы заполучить пароль и воспользоваться ее учетной записью?

Входящая почта показала мне еще одно личное письмо — от меня, вопрошающее Лауру, где ее черти носят.

Мое сообщение оказалось открыто и прочитано.

А ознакомиться с ним мог тот, кто использовал учетную запись Коулмен, чтобы отослать письмо от ее имени в офис.

Будь я еще на службе в Бюро, пользуясь всеобщим доверием, я бы легко выяснила IP-адрес того, кто отправлял сообщение Мейси и читал мое.

Я мысленно прокрутила в голове возможные сценарии. Вероятно, тот, кто забрал Коулмен, сначала обездвижил ее и воспользовался ее компьютером. Или увез ее в другое место, откуда было безопаснее использовать ее учетную запись на своем компьютере. Без специалиста мне в этом не разобраться.

Расстроенная, я вновь повернулась к столу и заметила аккуратную стопку из трех черных папок, которые пропустила, потому что не их искала. В них содержались материалы дела Линча, не та урезанная копия, что она давала мне, но оригинал, в полном комплекте, включая его дневники и все фотографии с места преступления. Коулмен не сказала, что у нее на руках все материалы дела; она пошла на грубое нарушение инструкций, вынося все это из офиса.

Но если Коулмен в большой беде, инструкции — наименьшая из ее проблем. Что такого было известно ей и мне, что могло представлять такую угрозу? Я должна выяснить и встретиться лицом к лицу с Линчем: любая сообщенная им мелочь может привести меня к ней.

Блокнот, в котором я вела все записи, остался дома на столе. Но я продублировала их Коулмен, отправив электронной почтой, и сейчас восстановила это сообщение из корзины с удаленными файлами. Я просмотрела записи. Это словно письмо из давнего прошлого, когда я еще была совсем другим человеком. Сравнила их с соответствующими выдержками из разных папок дела, с материалами осмотра места преступления, перечнями улик, личных вещей. Только на этот раз у меня на руках были еще и фотографии. Много фотографий жертв: на месте преступления и на столе патологоанатома, включая снимки, сделанные недавно в брошенной машине.

Если бы следствие не закончили, если бы Линч не успел так быстро выторговать себе срок, а Моррисон не спешил бы так получить общественное признание, материалов сейчас было бы гораздо больше трех папок: они лежали бы в нескольких коробках.

Ну, что есть, то есть. Я раскрыла вторую папку и быстро пробежалась по страницам сводного анализа свидетельских показаний Линча. Ничего заслуживающего внимания о женщине, которую Линч мумифицировал, кроме его заявления о том, что она нелегальная иммигрантка из Мексики. Как сказал Манрикес, у него столько неопознанных в авторефрижераторе на заднем дворе прозекторской, что можно сбиться со счета.