Прятки со смертью

Так, теперь к жертвам по делу «Шоссе-66»: несколько страниц, и Линч описал подробности всех почти безошибочно, с незначительными поправками на провалы памяти. За исключением той, которую он назвал «плечевой». Расшифровки его интервью не дали мне чего-то нового о ней или о той ночи, когда он убил ее. Я взглянула на фотографию того, что осталось от женщины, снятой внутри машины в позе эмбриона, прежде чем тело вытащили и отвалились нога и голова. Моррисон объявил прессе, что личности всех американских жертв установлены. Но в упоении успехом, подкрепленным, возможно, находкой тела Джессики Робертсон, он забыл об этой жертве.

— Кто ты? — спросила я у фотографии. — И почему до тебя никому нет дела?

Вдруг именно эта жертва поможет мне — единственная, оставшаяся неопознанной. Есть шанс, что «плечевая» числилась в той базе, о которой говорил мне Зиг, и я задала верный вопрос, когда спросила ее, кто она.

Я посмотрела на часы. На Восточном побережье полтретьего ночи. Я позвонила Зигу. Он ответил после второго гудка голосом совсем не сонным. Прямо как в прежние времена.

— Это Бриджид. Есть вопрос, — сказала я.

— Привет, Стингер. Как себя чувствуешь?

Он спрашивал искренне, но я еще не отошла от его инсинуации по поводу моего якобы посттравматического стресса и намеренно не стала отвечать.

— Ты говорил, есть какой-то сайт о пропавших без вести.

— Собирался утром тебе звонить. Просмотрел видео допроса Линча, хотел сравнить голос с записей прослушки Джессики, особенно в той части, где оба, Линч и похититель, повышали тон голосов, чтобы звучать как женщины.

— И?

— Боюсь, недоказательно.

— Спасибо. Сайт?

— «NamUs». Его запустили года два назад, после твоего ухода из Бюро. База данных с полной информацией о пропавших без вести, состыкованная с другой базой — в ней неопознанные. Люди могут узнать, найден ли живым или мертвым человек, которого они разыскивают. А также могут туда добавить информацию от себя.

— Адрес?

— www.findthemissing.org. Ты все ищешь агента Коулмен? Потому что я не…

— Нет. Ты говорил, они также каталогизируют неопознанные останки?

— Да. Не знаю, есть ли там человек, который тебе нужен, но база растет в геометрической прогрессии, и доступ к ней свободный. Стингер?

— Что?

— Ты сердишься.

— С чего ты взял? — И повесила трубку.

Не было у меня уверенности, что от «NamUs» будет толк. Как не было уверенности и в том, что «растет в геометрической прогрессии» не означает просто чертову кучу информации.

Чувствуя, что бреду в очередной тупик при своем цейтноте, я все же напечатала адрес.

Зайдя на сайт, ввела все, что знала о «плечевой», то есть практически ничего. Пол женский. Белая. Я думала, что она не была одной из нелегалок. Младше двадцати. Затем поменяла на «младше тридцати» — на всякий случай. Срок — двенадцать месяцев в течение года до первого известного нам убийства. Место исчезновения… Попробуем всю Аризону.

Вывалилась куча разных имен, почти все сопровождались фотографиями. Времени проверять данные всех этих женщин не было. Я вернулась на главную страницу взглянуть, какие имеются еще опции. Особые приметы. Могли ли они сохраниться на мумифицированном теле? Стал ли вообще патологоанатом заниматься вскрытием тела или просто сунул в мешок и убрал в морг до поры до времени?

Решив поискать протокол результатов вскрытия, я раскрыла третью папку. Взгляд уткнулся в кремового цвета буклет сантиметров пятнадцать на двадцать, прикрепленный короткой стороной, в пятнах жира и земли, с загнутыми углами страниц от регулярных просмотров. Часть основного материала или какое-то дополнение? Я открыла брошюрку. На первой странице написано имя Флойда Линча, дальше шли бессчетные страницы информации. Журнал с подшивками путевых листов — распечаток цифрового тахографа, которые хранились в машине на случай проверок на дороге.

Коробка, что мы взяли у Линчей, по-прежнему стояла на полу рядом со столом. Я откинула картонную крышку и увидела стопку таких же журналов со старыми распечатками тахографа. Наверное, он хранил их на дне коробки, но Коулмен разложила их в хронологическом порядке. В памяти сразу всплыло ее сообщение — о встрече в тюрьме и о том, что она нашла кое-что, взволновавшее ее.

Распечатки, которые она отделила от всех, датировались 2004 годом. От одного вида этой цифры мой пульс участился. Скрупулезные записи показывали все: когда грузовик взвешивали, когда Линч менял груз, даже количество часов, которые тратил на сон и еду. Самое главное, путевой лист содержал записи маршрутов и даты поездок. Я листала распечатки, документировавшие его маршрут — день за днем, с начала года до августа, — и находила такие подробности, что требовалось бы быть гением, чтобы состряпать такое тщательно разработанное алиби.