Прятки со смертью

В завершение маскировки на спине у нее болтался рюкзак с кое-какой одежкой, под которой и был GPS-датчик. Красным лаком для ногтей Джессика нарисовала на клапане рюкзака «знак мира», отличная идея. Маленький пистолет был пристегнут к ее лодыжке под расклешенными джинсами. Особой нужды соблюдать сверхосторожность не было — она же шла не на сходку главарей мафии. Если кто подберет ее, обыскивать не станет, а если и попытается, она сразу же обездвижит его и дождется нас.

Я вспомнила, как в тот вечер бесили меня эти «Доритас».

— А что, обязательно так хрустеть? — поинтересовалась я.

Тони захрустел еще громче, если только это было возможно.

Я повернулась к другому парню — он был примерно тех же лет, что и Тони, но выглядел взрослее. Не припомню его имя, Ив Что-то-французское. Он все время сидел, уткнувшись носом в роман в мягкой обложке. Эмиль Золя, «L’Assommoir».[14] Я помню название, потому что периодически нашептывала его: мне нравилось, как это слово ощущалось на языке. Я спросила Ива, что оно означает, а он ответил: «Тяжело перевести». Я просто болтала, поэтому не стала просить его попытаться. Он родился в Монреале, собирался работать за рубежом. Я хорошо помню тот вечер и ту ночь.

— А тебя это не бесит? — спросила я его о хрусте Тони.

Ив повернулся, обратив на меня слегка остекленевший взгляд, и я поняла, что он весь в книге и, скорее всего, продолжал думать на французском.

— Мм? — промычал он.

— Проехали.

Он вернулся в мир, который сможет оставить, когда понадобится.

— Ты хотя бы пососи их немного, прежде чем грызть, а, Тони? Размягчи их, чтобы не так хрустели. Как ты опознаешь Джессику в таком грохоте?

Я уловила в своих наушниках хруст, которым Джессика ответила на мои слова. Она ведь могла слышать нас так же, как и мы ее.

— Эй, Тони, — сказала она с набитым чипсами ртом, после чего раздался звук глотания, так что последующие ее слова разобрать было легче. — Проведем эксперимент. Давай-ка проверим, сколько понадобится сосательных движений, чтобы размягчить одну из этих штуковин. Засекай время и… вперед. — Тут последовало громкое причмокивание, еще противнее, чем хруст чипсов.

Даже Ив засмеялся. В ту ночь они все оказались против меня, поганцы. И оба парня были влюблены в Джессику.

У нас не было уверенности в том, что киллер орудовал только по ночам, поэтому мы дежурили со второй половины дня, когда становилось немного прохладнее и появление голосующего на дороге выглядело более достоверным. Часы тянулись, прерываясь мгновениями острой тревоги, когда что-то могло произойти, но не происходило. Джессика и я иногда переговаривались, но в основном она щебетала с Тони: о музыкальных группах, и телешоу, и знаменитостях, которых я не знала.

Затем Джессика сообщила: притормаживает машина. Она взглянула на нее.

— За рулем парень, лет двадцати, маленький грузовик, безбортовой. Попробовать?

Я представила ее лицо, вообразила, как она чуть отвернулась от грузовика, чтобы водитель не видел, что ее губы шевелятся.

— Действуй, — дала я отмашку. — Ты недалеко от стоянки дальнобойщиков, так что, если он не в деле, много времени у тебя не займет.

Он подъехал. Джессика ждала, пока опускалось окно. Я вообразила, как она сдергивает с плеча свой рюкзачок, намереваясь забраться в кабину.

— Подбросите? — звонко спросила она своим девчачьим голосом.

— За минет?

Джессика молчала. Я представила, как она делает вид, что размышляет. Благодаря наставлениям Зига мы знали, что тот, кого мы ищем, отлично владеет навыками «кидалы», хитер, не станет действовать в лоб, как этот, наверняка симпатичен и обладает определенным шармом. Я прошептала:

— Не наш человек. Тот не стал бы касаться темы до того, как ты сядешь в машину. Пусть проваливает.

— Фиг тебе! — сказала Джессика, и парень тронул грузовик, громко смеясь.

Она продолжила шагать по обочине. Несколько машин, которые, как она думала, могли представлять интерес, поскольку в кабине каждой находился только водитель, проследовали мимо, не останавливаясь. Запись показала, что в 9:17 ее подобрал еще один молодой мужчина, оказавшийся не таким бесцеремонным, как предыдущий. Я употребила обобщенный термин «молодой мужчина», потому что это было все, что Джессика пробурчала, прежде чем забралась в кабину. Передать нам приметы водителя, не выдавая, что она «на прослушке», она, конечно, не могла.

Некоторое время мы втроем прислушивались к будничному разговору.

— Как тебя зовут?

— Натали. А тебя?

— Ричард. Ричард Роджерс.

— Да как же! — прошептала я, однако никому из остальных имя не показалось фальшивым.

— Что слушаешь? — поинтересовался он.

— «Ramones».

— Группа довольно старая. Тебе сколько лет-то?

— Семнадцать, — сказала она после небольшой паузы, и это прозвучало фальшиво.

Молчание.

— А здесь что делаешь?

Мы заранее определились с этой частью сценария. Я видела, как губы Тони повторяют слова, которые проговаривает Джессика:

— Да дома все плохо. Я свалила.

— Ну, видимо, совсем плохо, раз сбежала. Со мной такого не бывало. Я, наверное, счастливый.