Прибытие

— А можно на пару секунд понизить мощность антиграва? — спросил он и пояснил. — Мы очень высоко, боюсь, не попаду с такого расстояния.

— Сейчас попробую, — с секундной задержкой ответил Коля Болотов, видимо, получив он Марии согласие на маневр.

Еще через несколько секунд «Ермак» ощутимо снизился, и две преследующие нас самки, почуяв близость добычи, резко ускорились. Козырев, скорее от испуга, нежели специально, метнул свой гарпун и закричал:

— Вверх! Вверх! Вверх!

Но было уже поздно. Ближняя к нам медведица, получив гарпуном в загривок, внезапно остановилась. Трос на третьей бобине резко натянулся, отшвырнув нашего геолога в сторону. Старик сильно приложился о борт и, похоже, потерял сознание.

— Заклинило! — закричал Сергей, подбегая к тормозному рычагу бобины. — Не могу разлочить!

Тем временем убегающая от нас самка выработала остатки троса на первой бобине, и та тоже застопорилась. «Ермак» оказался зафиксирован между двумя загарпуненными медведицами. Я взглянул в открытую рампу и почувствовал, как по спине бежит волна возбуждения. На нас надвигалась огромная туша третьей медведицы. Тут уже я начал кричать что есть силы:

— Коля, тяни вверх!

Болотов тут же врубил антиграв на полную мощность, и нас с Козыревом прижало к полу. Но «Ермак» поднялся вверх всего на пару метров. И в этот самый момент свободная самка, перемахнув через свою раненую спутницу, прыгнула вверх, стараясь задеть нас своей огромной лапищей. Острые, как бритва, когти полоснули по обшивке, от противного скрежета заложило уши. Меня передернуло, как от звука металла по стеклу — какая мерзость! Самка приземлилась на все четыре лапы и тут же повторила попытку дотянуться до нас. К счастью, мы успели подняться еще на метр, и медведица дотянуться не смогла. До нас донесся свирепый рык. «Ермак» больше не двигался. Две раненые самки просто стояли на месте как вкопанные, а мы застряли между ними. Третья медведица все прыгала вверх в надежде достать нас.

— Что делать будем? — спросил подлетевший к нам Ковалев. — Медвежонок уже добрался до озера, где притаился его папашка.

Я вспомнил первую встречу с тем самым медведем. Еще раз взглянул на размеры самок и понял, что меня вот-вот стошнит. Самец по моим ощущениям был в два, если не в два с половиной раза крупнее самок. Ему и прыгать-то не нужно будет. Он дотянется до нас, даже если просто на задние лапы встанет.

В эфире царила тишина. Идей ни у кого не было. И вдруг мы услышали противный скрежет. Это начали натягиваться тросы, торчащие в разные стороны из рампы.

— Что происходит? — спросил Козырев.

— Ребята, самки расходятся! — ответил Егор.

— Что? — не поверил я своим ушам.

— Тянут в разные стороны. Тросы натягиваются, а вы теряете высоту. Болотов, поднажми!

— Нечем уже поднажимать! — огрызнулся пилот. — Антиграв на полную мощность пашет! Тяга в двадцать тонн! Куда больше-то?

Мы опускались все ниже и ниже, и свободная самка, почуяв близость добычи, возобновила свои попытки достать нас в прыжке. Пока неудачно, но теперь ее успех был лишь делом времени.

Козырев схватил свой последний гарпун и, подойдя к люку, недолго думая запустил его самке прямо в пасть, как раз когда та совершала свой очередной прыжок. Гарпун удачно застрял в ее горле, что сильно охладило пыл хищницы. Медведица рухнула на землю и начала кататься из стороны в сторону, пытаясь избавиться от острой колючки в пасти. Еще пара рывков, и в нашу сторону полетел перекушенный конец троса. Каким-то шестым чувством за мгновение до этого я понял, что именно сейчас произойдет, и изо всех сил дернул на себя страховочный трос Козырева. Тот завалился на бок как раз в тот самый момент, когда в грузовой отсек со свистом влетел остаток троса.

— Какие хитрые твари! — выругалась Мария, наблюдая за этой картиной на своем мониторе. — Видимо, придется все же использовать основной калибр.

В наушниках не умолкали выстрелы плазменного пистолета Ковалева.

— Не берет их эта пукалка! — выругался Егор. — Но если мы жахнем по ним плазменной турелью, то потеряем резервную батарею!

— А не жахнем, потеряем «Ермак» и погибнем! — отрезала Мария.

— Тоже верно, — согласился Ковалев. — Чак, давай к орудию!

— Есть к орудию! — отозвался наш запасной гарпунщик и побежал к носу челнока.

Закрыть рампу мы не могли, поскольку из зияющего отверстия люка все еще тянулись к загарпуненным медведицам два троса. Третья самка оставила свои попытки допрыгнуть до нас и отползла зализывать рану, оставляя на белом снегу огромные пятна крови. Вокруг нее бегали встревоженные медвежата, а загарпуненные самки, словно сговорившись, все еще держали нас в подвешенном состоянии.

— Интересно, чего они ждут? — спросила Мария. И, словно в ответ на ее вопрос, откуда-то издали, как раскат грома, донесся леденящий душу рев.

— Папашку своего они ждут, — ответил я, уже не надеясь выбраться из этой передряги целым. Мне хорошо было видно в зияющее отверстие рампы, как на нас со стороны вымерзшего озера несся, поднимая вихри снега, огромный медведь-шатун.