Приднестровский беспредел

Миха только покачал головой. Представить себе, что женщины толкают огромный многотонный грузовик, казалось невозможным. Вообще, Михе, половому расисту в душе, было сложно примириться с мыслью, что женщины в принципе способны играть мало-мальски значительную активную роль в чем угодно, кроме родов. А тут — основание целого государства!.. «И что же? Получается, что герои-мужчины со всеми своими окопами, автоматами и бронежилетами медленно стекают на второе место?.. Труба!..» Об этом он и размышлял, вполуха слушая Нинзю, и потом, когда позвали на завтрак, и уже за едой.

Неожиданно неровный строй его мыслей, перемешанный с густой утренней перловкой и усыпанный крупными кусками домашней колбасы, прервал по-прежнему возбужденный Нинзя.

— Смотри! Э, смотри, Собакин! — заволновался он, толкая Миху локтем.

Миха невольно поднял глаза и проследил за направлением указующего жеста Нинзи. Там был танк, обычная шестьдесят двойка, тяжело ползущая по рытвинам за землянками.

— Ну, что такое? — спросил Миха, заподозрив, что не увидел за танком чего-то важного, того, что разглядел со своего места Нинзя. — Что там?

— Танк, — сказал Нинзя.

— Да ты что? С ума сойти!.. — с плохо скрытой иронией ответил Миха. — Ну, и дальше?

— Это ведь тоже бабы!.. Пошли к генералу Неткачеву, говорят, давай, мол, танки. Не дам, говорит, мне до пенсии всего ничего осталось, зачем, дескать, лишние неприятности?.. Так они на него ка-ак насели!.. Про Нину Андрееву слыхал? Это председатель женкомитета, вроде как женский президент ПМР. Так она Неткачеву так зарядила по морде, что…

— Что он сразу же дал танки, — закончил за Нинзю Миха. — Верно?

— Верно, — ответил несколько сбитый с толку Нинзя.

— Отлично. Спасибо большое. Приятного аппетита… И, удовлетворенный этим актом взаимной вежливости, Миха вернулся к завтраку.

— Аня!

«Боже, опять!» Она торопливо затушила сигарету, отметив, что пальцы все еще подрагивают от усталости, и сделала несколько интенсивных вдохов-выдохов, чтобы очистить дыхание. «Сколько ж их там?..»

— Аня! Где ты делась?!

«Ну иду, иду…» Привычным жестом поправив белую медицинскую шапочку, она заглянула в импровизированный перевязочный пункт.

Четверо грязных, потных казаков внесли на одеяле пятого, бледного как мел залитого кровью раненого.

— Давай-давай, сестренка, — все время нервно бормотал один из казаков, — давай, сделай что-нибудь…

Остальные угрюмо молчали. Они опустили раненого на кушетку и сгрудились рядом, у стены. Аня только глянула: «Дело дрянь…» Раненый был совсем плох.

Она пожала плечами и начала было осмотр, потом вдруг обернулась.

— Чего еще?

Казаки переглянулись, потом один из них, помявшись, разлепил губы:

— Мы того, сестренка… чего с ним, а?..

— Все будет нормально… — ровным тоном ответила она. — Это уж наша забота…

— Ты бережней с ним… — после паузы пробормотал казак.

«И этот — то же самое… Сколько можно?..»

— Все будет нормально… Идите…

И, уже не обращая на них внимания, запустила пальцы в кроваво-хэбэшное месиво, лежащее перед ней на кушетке.

«Сквозное ранение брюшной полости… Ранение в межреберное пространство… Здорово угораздило…»

— Женя! Эй, Женя!

— Чего? — возник рядом с пучком окровавленных бинтов в руках Женя, студент медучилища.

— Здесь совсем плохо… — сказала она без эмоций. Эмоции умерли еще на первом десятке. — Надо мочу спустить…

Женя беспомощно развел руками:

— Чем? Где катетер возьмешь?..

Она потерянно оглянулась по сторонам, ища… что? «Катетер… катетер…» Вдруг ее осенило.

— Знаешь чего, Женя? Ты мне кабель телефонный найди, ладно?

— Кабель? — изумился он.

— Ну да, давай-давай, быстрее!.. — заторопила она его. — Не на курорте…

Он удалился, бросив бинты и недовольно ворча себе под нос.

Но кабель все же принес.

— Боже, какой же ты молодец… — пробормотала Аня, выхватывая провод.

Они вынули все изнутри, смазали кремом и ввели. Моча пошла с кровью и гноем.

Через несколько минут раненый пришел в себя. Прислушавшись к грохоту стрельбы снаружи, он перевел взгляд на Аню и слабо произнес:

— Канонада…

«Полегчало…» — отметила Аня, а вслух спросила у Жени:

— Ну чего, скоро там машина будет?.. Чтоб в больницу?..

— Да должна вроде… — неуверенно сказал тот.

— Не паникуйте, ребятки… — неожиданно прохрипел казак. — Все будет путем…

Аня внимательно присмотрелась к нему. «Глаза блестят нездорово как-то… Координация движений нарушена… Наверняка перитонит начинается…»

— Все еще будет путем… — бормотал казак, не спуская с Ани глаз. — Мы еще с тобой после войны — ого-го!.. — он облизал пересохшие губы. — Ты где живешь, красавица?..

— Как вы себя чувствуете? — попыталась сменить тему она.

— Да черт с ним, с самочувствием, — гнул свою линию казак, даром что едва языком ворочал. — Все равно ведь в больнице отлежусь, на ноги поставят. Ты лучше мне скажи, как найти-то тебя потом, ласковая?..

Аня назвала ему первый пришедший в голову адрес. Хотя, если честно, могла с таким же успехом назвать и свой собственный: она видела, что этому человеку нипочем не дожить до «после войны».

ГЛАВА 2