Придворное общество

В XVII веке постепенная дифференциация между придворно-городскими и сельскими социальными группами достигает во Франции нового уровня. Импульс увеличения социального расстояния между городом и деревней, между придворной и провинциальной знатью так силен, что в эпоху Людовика XIV придворная знать в ее отношении к провинциальной уже имеет характер почти (пусть даже никогда не абсолютно) замкнутой особой социальной прослойки. Рыцари и сеньоры и прежде достаточно часто жили при княжеских или королевских дворах. Но в предыдущие столетия образ жизни, интересы, внешний облик, связи и принуждения, характерные для людей в придворных и непридворных (сельских) общественных группах, еще не были настолько различны, как это стало теперь, в XVII веке. Для позиции короля окончательно становится возможным почти исключительное полновластие по отношению ко всем другим социальным группам. Отныне королевский двор выделяется из всей совокупности общественных переплетений. Эта организация представляет собой не только новый порядок величины, но и новый «order of complexity», новую ступень усложнения сравнительно с другими светскими общественными организациями эпохи, и уж во всяком случае, по сравнению с поместьями, деревнями и иными организациями сельских групп.

Прежде всего, именно этот аспект социальной дистанции между двором и деревней — резкое различие между сравнительно высокой степенью сложности и дифференцированности жизни при дворе и относи тельной несложностью жизни в сельских группах — способствовал появлению в среде придворных чувства страстной тоски по деревне, чувства отчуждения от простой жизни. Короче, происходит идеализация некоторой воображаемой деревенской жизни, которая — именно потому, что это был лишь сон, — весьма неплохо уживалась с презрением к провинциальным дворянам и крестьянам, с известным отвращением к той деревенской жизни, какой она была в действительности.

Кроме того, привычка к относительно высокому стандарту сложности всех человеческих отношений при королевском дворе предъявляла совершенно особые требования к способности придворных к самодисциплине. Жизнь при дворе королей, обладавших несравнимо большими возможностями власти, чем у различных групп придворного дворянства, требовала постоянной сдержанности. Как мы видели на примере заметок Сен-Симона, во всех отношениях с равными себе и с людьми, занимавшими более высокое положение, нужна была чрезвычайно дифференцированная и точно отрефлектированная стратегия. Источники доходов значительной части придворной знати — будь то придворные должности, королевские пансионы или военные посты — зависели от милости короля и его фаворитов. Немилость короля, неверный шаг в конкурентной борьбе придворных группировок, вражда королевского любимца, фаворитки, министра — все это могло поставить под угрозу финансовые возможности придворного, уровень жизни его семьи, а равно и его престиж, его «рыночную ценность» в пределах придворного общества, его виды и надежды на будущее. Даже для придворных, обладавших значительными фамильными доходами, ограничение или уменьшение королевской милости было связано с опасностью, ощущение которой было трудно переносить. А немилость короля, изгнание от двора означали для придворного, как уже говорилось, конец его социального существования.