Читаем Приемник из Берёзовки полностью

– Какое тут решение, – повернулся к ним лицом председатель и пососал носик чайника. – Отведи его в отдел кадров. Пусть оформят отпуск на три месяца, без содержания. Не в суд же на него подавать.

–Спасибо, Пал Палыч, – расплылся в счастливой улыбке Мишка.

– Иди, чтобы глаза мои тебя три месяца не видели, – замахал на него рукой председатель.

– Пошли, – Петр Ильич, взял Мишку под руку и потащил к двери.

– Подожди, – остановил их Пал Палыч. – А что ты там про какой-то смартфон рассказывал?

–Ну, это такой современный телефон, он к интернету подключается. У меня есть, но старенький правда, – Мишка вытащил из кармана небольшой смартфон с множеством трещин на стекле. – Вот.

– Нет, Миша, с таким смартфоном ты далеко не уедешь в Кваскве. Тебе нормальный нужен, тысяч за двадцать минимум, – Петр Ильич взял его смартфон и покрутив в руке с сочувственным видом вернул обратно. – У тебя деньги то на новый смартфон есть?

– Двадцать тысяч, – удивленно переспросил Мишка и отрицательно покачал головой, – Нет конечно. Попробую занять у кого-нибудь.

–Не надо занимать, – все еще с хмурым лицом, произнес Пал Палыч, и подойдя к большому металлическому сейфу, открыл его ключом и извлек небольшую квадратную коробку заклеенную целлофаном и сделав шаг в сторону Мишки, протянул ему коробочку. – Вот, возьми. Это, дочка приезжала, подарила мне на Новый Год.

– Я о таком даже не мечтал, – беря и разглядывая коробочку с волнением произнес Мишка, – А как же вы?

–Я старым привык, -Пал Палыч вытащил из брючного кармана кнопочный телефон, – Пять лет ему. Работает безотказно.

– Спасибо, Пал Палыч, – Мишка прижал коробочку к груди. – Я верну. Как денег на трактор заработаю. Сразу верну.

– Заработай сначала, – махнул на него рукой председатель. – Все, идите. И скажите, чтобы ко мне Мария Ивановна зашла.

***

Сразу после разговора с председателем, Мишка, вернулся к себе в Березовку и стал собираться в дорогу. Он вытащил из-под кровати старый армейский рюкзак. Сложил в него необходимую мелочовку и спортивный костюм. Потом подумав, спустился в погреб и вернувшись с трехлитровой банкой соленых огурцом, хорошим куском сала, килограмма на два и ведром картошки. «На еду тратиться не буду. На первый месяц хватит». Завернув сало полотенцем, он его вместе с банкой втиснул в рюкзак. А вот картошку пришлось пересыпать в холщевый мешок, перевязав его посредине веревкой, чтобы удобно было нести в руке. Подойдя к столу, стоявшему посредине хаты, он приподнял угол клеенки и выгреб из-под нее лежащие там денежные купюры. Пересчитав, оказалось шестнадцать с половиной тысяч. «На первое время хватит», – повеселел Мишка, пряча деньги во внутренний карман рубашки. Он еще успел поужинать, пожарив яичницу, часов в пять, когда уже начал темнеть, с рюкзаком и мешком вышел из хаты. Закрыв входную дверь хату на навесной замок, о спрятал ключи, за доской забора и пошел к автобусной остановке. На последнем, вечернем автобусе, он доехал до райцентра и купив билет на проходящий поезд, ранним утром следующего дня вышел на перрон Канзасского вокзала.

У него в Кваскве, жил старый, армейский друг, с которым они иногда перезванивался и тот даже пару раз приезжал к Мишке в Березовку в отпуск, порыбачить и поохотиться, и тоже приглашал Мишку к себе в гости.

Выйдя на привокзальную площадь, Мишка достал новенький смартфон Пал Палыча, и полюбовавшись им, набрал номер армейского друга:

– Витек, привет, – услышав в трубку заспанный голос, радостно произнес Мишка. – Это я, Мишка. Не узнал что ли?

– А чего так рано, – все тем же заспанным голосом ответила трубка.

–Слушай, я к вам в Кваскву приехал на работу. У тебя первое время могу перекантоваться, пока какое ни будь жилье не подыщу?

– Нет, Миш. Сейчас никак, – голос в трубке перешел на осторожный шепот. – У меня сейчас теща живет. На новогодние праздники приехала. И только через месяц свалит. Никак у меня сейчас нельзя.

– Понял, – задумался Мишка, – А может посоветуешь, где недорого можно прибиться.

– Не знаю, Миш. Ты пока в гостинице какой-нибудь поселись дня на два. А я попробую, через своих знакомых, что-то подыскать.

– Договорились. Спасибо, Витек. Жду звонка. – Мишка отключил телефон и оглядев большую привокзальную площадь, увидел чуть в стороне, высокое здание со шпилем и вывеской «Гостиница Градская».

– То, что надо, – обрадовался Мишки и по подземному переходу, прошел площадь, и вышел к центральному входу гостиницы, возле высоких стеклянных дверей которой расхаживал швейцар, в черной форме и фуражке с золотыми вензелями, больше похожий на адмирала.

– Мне бы поселиться, уважаемый, – подошел к швейцару Мишка.

Тот молча, внимательно оглядел Мишку: Вы, бронировали?

– В каком смысле, – не понял Мишка.

– Номер заранее заказывали, – вежливо уточнил швейцар.

– Не. Мне только вчера отпуск дали. Но я ненадолго, дня на два. Не больше. А потом к другу съеду.

– Пройдите тогда на ресепшен. Они подберут вам что ни будь. – Швейцар толкнул дверь и она плавно вращаясь пропустила Мишку внутрь большого розового холла с подсвеченными стенами.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза