Приграничье (тетралогия)

— Там, думаешь, спокойней? — Возница направил лошадь к обочине, и нас обогнал КамАЗ, из-под колес которого летели комья грязного снега. Да уж, вчера не в пример чище было, а сегодня капитально дорогу развезло. — Там китайцев до сих пор утихомирить не могут. Тоже стреляют.

— У нас охрана есть, пусть она и беспокоится, — усмехнулся я и перевел взгляд с неотступно следовавших за нами саней на фасад пятиэтажки, в который во время бунта угодила бутыль с зажигательной смесью. Что интересно — если от вывесок «Сауны Нептуна» и «Салон „Лунный заяц“» почти ничего не осталось, то «Чары и амулеты» только закоптило. А они ж все рядышком, не могла туда зажигательная смесь не попасть.

— Беспокоиться будет она, а пулю, если что, схлопочешь ты, — вздохнул Рустам. — На этих парней сильно не рассчитывайте, сами по сторонам смотрите.

— Да уж понятно, куда без этого, — заерзал на месте Напалм. — Один за всех и все такое…

Сани уже проехали дорогу, уходившую на «Тополя», когда я приметил блеснувшие над крышами домов купола церкви. Может, заглянуть? А почему бы и нет? Мы вроде никуда не опаздываем, а второго такого случая может уже и не быть. Все смертны, в конце концов…

— Сан Саныч, — позвал я что-то тихонько напевавшего себе под нос возницу. — Вы к церкви заверните, пожалуйста…

— Зачем еще? — сразу же встрепенулся клевавший носом Рустам. — Личные дела в свободное от работы время решай.

— Мне по служебной необходимости, — честно глядя ему в глаза, заявил я. А то выискался тут умник: в свободное от работы время. Когда оно у меня было, это самое свободное время?

— Оп-па, вот так заява! — расхохотался Напалм. — То есть тебе информация из самых достоверных источников приходит?

— Абсолютно, — немного невпопад ответил я и выпрыгнул из саней, остановившихся у церковной ограды. — Рустам, дай рублей пять — десять, у меня ни копейки с собой.

— Зачем тебе? — достал из внутреннего кармана бумажник Зубастый.

— Не жмись, отдам с первой получки, — усмехнулся я и забрал протянутую Рустамом золотую чешуйку. — Скоро буду…

— Короче давай, — поторопил меня Напалм и тихонько запел:

 Да здравствуй, Бог, это же я пришел,

 И почему нам не напиться?

 Я нашел, это же я нашел,

 Это мой новый способ молиться.

Я сделал вид, что ничего не расслышал, и прямиком направился к киоску. Одолженной чешуйки хватило на пять свечей, и следующим пунктом моего назначения стал церковный подвал. Перекрестившись, поставил три свечи за упокой, закрыл глаза и прочитал про себя короткую молитву.

За Катю, за Макса, за всех, кого с нами уже нет.

А за племянников Гиоргадзе? Да пошли они! Сами свой путь выбрали…

Выбросив из головы неподобающие святому месту мысли, я направился в церковь. Красные точки лампад перед образами, расписанный библейскими сюжетами потолок, узкие оконца, полумрак и тишина. Хорошо здесь. Было бы время…

Но время поджимало, так что оставшиеся свечи поставил перед первой попавшейся иконой и, вдохнув отдававший ладаном и дымом восковых свечей воздух, направился на выход.

Быстро? Да. Наскоком? Да. Но — зашел. Помолился. Не для галочки — нет. Для себя. Ну а теперь и делами заняться можно.

Первый раз нас остановили на Красном проспекте за три квартала до его пересечения с Южным бульваром. У дежуривших там дружинников был четкий приказ отправлять всех в объезд, и, не слушая возражений, они велели Сан Санычу разворачивать сани. Но уже порядком заведенный за сегодня Рустам долго и нудно о чем-то спорил со старшиной, и в конце концов тот нехотя согласился нас пропустить. Впрочем, до перекрестка с Потребительской мы в любом случае не добрались: следующий пост оказался метров через двести. И этих с наскоку миновать не удалось.

— Старший сержант Новиков, — меланхолично разглядывая сидевших в санях людей, представился командовавший дружинниками худощавый мужчина лет тридцати пяти. — Ваши документы…

— Рустам Нигматулин, командир группы особого назначения отряда «Красный декабрь», — протянул ему свои «корочки» Зубастый.

— Далеко собрались? — изучая удостоверение, поинтересовался дружинник.

— Потребительская, дом восемь, — не стал ничего скрывать Рустам.

— Там же развалины? — повернулся к своим подчиненным Новиков. — Сань, не помнишь, есть дома целые по четной стороне Потребительской?

— Там и по нечетной ничего не осталось, — откликнулся водитель припаркованной у сугроба на обочине «Волги».

— Не могу пропустить, — без особого сожаления заявил старший сержант и вернул удостоверение. — Район оцеплен, проводится спецоперация.

— У меня приказ, — понимая, что не стоит лезть напролом, все же не отступился Зубастый.

— У меня тоже, так что ничем не могу помочь.

— А кто может? — уточнил Рустам.

— Координатор операции, но до него вы тоже не доберетесь, — пожал плечами старший сержант. — Попробуйте завтра.

— А машина у вас, поди, радиофицирована, — вдруг ткнул пальцем в длинную антенну «Волги» Сан Саныч.

— Есть такое дело, — уставился на него дружинник. — И что это меняет?

— Наверное, и с координатором связаться можете? — не отвел взгляда наш возница.

— С ними связь часа два пропала, сплошные помехи, — покачал головой Новиков.