Приграничье (тетралогия)

Не знаю, сколько бы я еще не решался выглянуть наружу, но тут мимо прошаркала тащившая за собой сумку на колесиках старуха. Грымза с подозрением покосилась, вот и пришлось быстренько валить из облюбованного укрытия. А то капнет о подозрительном типе околоточному, разбирайся с ним потом.

Небо как-то очень уже незаметно затянуло серыми облаками, повалил легкий снежок, и на улице сразу посмурнело. Такое впечатление — вечер глубокий, хотя еще и четырех быть не должно. Но это ничего, все равно засветло на съемную квартиру вернуться не рассчитывал. А так даже проще: меньше в глаза бросаться буду. А если еще и снег идти не перестанет, и вовсе ни одна собака не узнает.

К дому, в котором обретался двоюродный брат Дениса Селина — Кирилл, я подошел, уже несколько отдышавшись. Нет, самочувствие, конечно, будто трамваем переехали, но все же лучше, чем было. Еще б немного и точно кони двинул.

Пробежавшись глазами по окнам на последнем этаже дома, я удовлетворенно хмыкнул — на кухне Кирилла горел свет. И это просто здорово: легко где-нибудь шляться мог. Как бы еще ему весточку передать? Ведь даже во двор заходить нежелательно. Запросто какая-нибудь из заинтересованных сторон могла наблюдательный пункт организовать. Если запалюсь — примут под белые рученьки и устроят допрос с пристрастием, а то и просто без затей на тот свет отправят.

— Эй, старый, ходь сюды, — усевшись на торчавшее из снега основание сломанной скамейки, позвал я обходившего мусорные кучи старика в драном зипуне, протертых ватных штанах и облезшей заячьей ушанке.

— Чего еще?! — агрессивно замахал палкой дед, расценивший это приглашение, как покушение на свою охотничью территорию.

— Заработать хочешь? — нашарил я пару пятисоток и показал купюры старику. — Сгоняй вон до того дома, скажи одному кренделю, что ружье он хреново починил и руки ему за такую работу надо вырвать, потому как растут они у него оттуда, откуда у порядочного человека ноги растут. Пусть идет и переделывает.

— Так он мне накостыляет, поди, — насторожился дед.

— А ты халявы хотел?

— Давай сюда, — протянул руку старик.

— Обожди, — остановил его я. — Пятихатку сразу даю, остальное, как весточку передашь и вернешься.

— Сам-то чего не сходишь? — спрятал свернутую на несколько раз банкноту куда-то за пазуху дедок.

— Иди, давай, — указал на нужный подъезд я. — Последний этаж, дверь приметная — не перепутаешь. И смотри, не вздумай с деньгами деру дать. Поймаю — убью.

Старик что-то неразборчиво пробурчал себе под нос и, закинув за спину набитый каким-то хламом полиэтиленовый пакет, направился к Кириллу. Дожидаться его на месте я, само собой, не стал и, стоило дедку скрыться за дверью, тут же отправился в соседний двор. Если у Кирилла есть время пообщаться, я его и отсюда увижу. Если же дедка по дороге выпотрошат, то будем надеяться, успею смыться.

К месту нашей встречи передавший весточку дедок вернулся минут через десять. Побегал кругами вокруг разломанной лавки, поискал меня и, выкрикивая на весь двор матерные ругательства, удалился куда-то по направлению к Красному проспекту. Пятисот рублей ему, видите ли, мало. Совсем старый обнаглел. Это за десять-то минут работы! Да и мало ли кто ему что обещал? Другой бы по шее накостылял, да задаток забрал. Пусть вообще еще спасибо скажет, что на приличного человека нарвался.

Кирилла я чуть не пропустил. Накинувший на голову капюшон длинной куртки парень выскочил из подъезда и сразу же направился вслед за убежавшим со двора стариком. Через пелену падавшего пушистыми хлопьями снега его фигура была едва различима, но уж этого-то шкелябра ни с кем другим не спутаешь. И что замечательно — никто не проявлял к моему приятелю интереса. По крайней мере, внутренним взором ничего подозрительного заметить не удалось. И это радует…

Выждав некоторое время, я направился вслед за Кириллом. Тот все так же пер к Красному проспекту и даже ни разу не обернулся посмотреть, не упали ли ему на хвост. И что это все значит?

Насторожившись, я замедлил шаг и несколько запоздало завертел головой по сторонам, но тут остановившийся на обочине проспекта Кирилл обернулся и помахал рукой. Вот ведь глазастый! И когда только спалить успел?

— Привет, ушастый, — неторопливо подошел я к нему.

— Привет, бродяга, — пожавший протянутую руку Кирилл не спешил отпускать мою ладонь. — Так что, говоришь, с ружьем не так?

— Да все здорово просто было, — усмехнулся я. — Было.

— А теперь?

— Теперь не уверен, — признался я. — Мы кое-какие усовершенствования в конструкцию внесли. Чего встал-то? Пошли.

— Я не встал, — не сдвинулся с места Кирилл. — Я жду попутку. А вот ты какого хрена по улицам шляешься, это вопрос.

— А что такое? — насторожился я. Не должен он о моих последних заморочках знать. Никак не должен.

— Цех с тобой пообщаться хочет. — Парень пропустил медленно проехавший по дороге уазик и махнул рукой вознице тащившихся следом саней.

— По поводу? — уставился на него я.

— По поводу убийства племянников Гиоргадзе этим летом.