Приграничье (тетралогия)

— Пошли, донести поможешь, — остановился Маньяк.

— Иди, — распорядился Кузьма, и насупившийся парень поплелся вслед за приятелем.

— Где камора у вас? — поинтересовался я, когда мы нырнули в подворотню и прошли напрямик через заметенный снегом и давно не чищенный двор.

— Да тут неподалеку, — указал на едва проглядывавший в снежной пелене темный силуэт соседней девятиэтажки Кузьма. — Клоповник помнишь? Хозяин умер…

— В курсе, — кивнул я.

— Ну вот, теперь мы там обитаем. — Подняв воротник дубленки, Кузьма замолчал и только когда по заснеженной лестнице спустился в подвал и достал ключи, ухмыльнулся. — Не боись, еще лучше, чем было…

— Да мне лишь бы тепло, — честно признался я, пытаясь разглядеть терявшееся в темноте помещение. А с другой стороны — что тут рассматривать? Подвал, он и в Африке подвал. Длинный, узкий, потолок ощутимо на макушку давит, везде водопроводные трубы тянутся и обрывки кабелей свисают.

— Печка есть. — Несколько раз щелкнув колесиком бензиновой зажигалки, Кузьма все же запалил оставленную у самого входа лампаду, и по стенам забегали причудливые тени. — Да ты проходи, мы там дальше устроились…

В задней комнатке, в которой раньше располагалась кухня, и в самом деле оказалось очень даже неплохо. Пол застелен каким-то шкурами, на лежаках одеяла. Посреди, на жестяном листе буржуйка. Стены вагонкой обшиты.

Разувшись, я уселся на один из лежаков и посмотрел на трубу, уходившую от буржуйки в стену.

— Не дымит?

— Обижаешь! — Кузьма закрыл дверь, скинул дубленку прямо на пол и поставил лампаду на полку. — Мы трубу прямо в вентиляционную шахту вывели. Тяга — будь здоров.

Парень опустился на корточки и начал закидывать в буржуйку сложенные рядом с ней в небольшую поленницу дрова.

Я расстегнул фуфайку — в подвале оказалось неожиданно жарко.

— Ну и как оно?

— Да все потихоньку, помаленьку, — раздул угли Кузьма. — Сам как?

— Примерно так же.

Хлопнула входная дверь, послышались голоса громко споривших Маньяка и Жука. Вскоре разгоряченные парни зашли в комнату и передали Кузьме два туго набитых пластиковых пакета.

— Ты представляешь, этот выхухоль, — ткнул пальцем в Жука альбинос, — горилку взял, а она в полтора раза водки дороже!

— Ты видел, какая там водка? — запальчиво замахал руками худощавый парнишка. — Да ее на промзоне из спирта технического разливают!

— Да какая разница? Из спирта же! — заорал в ответ Маньяк. — На ноль-пять больше выходило!

— Засохните. — Кузьма свернул с вытащенной из пакета бутылки пробку. — Тащите стаканы, надо встречу отметить.

— Подожди, хоть закусь построгаю, — начал Маньяк выкладывать на покосившийся столик на колесиках припасы.

— Сыграем? — Жук свернул кашемировое пальто и зашвырнул в угол, потом запалил еще одну лампаду и достал колоду карт.

— Обожди. — Кузьма сунул ему стакан с горилкой и протянул мне железную кружку. — Лед, хватай закуску.

— За встречу! — произнес Мэн и, выпив, сразу же зажевал горбушкой черного хлеба. — Хорошо пошла.

— Да уж получше твоей паленой водки, — сморщился после горилки Жук и начал раздавать карты. — Кузьма, ты чё, краев не видишь? Давай, поменьше наливай.

— Сам тогда разливай, — буркнул жевавший полоску копченого мяса парень. — Опять в «штуку»?

— А почему нет? — Жук достал из-под лежака помятую школьную тетрадь и огрызок карандаша.

— Может, в «мавра»? — предложил Маньяк. — Или в «очко»?

— Хватай карты, раздал уже, — осадил его Жук и повернулся ко мне: — Лед, чего горилку греешь?

— Задумался чего-то. — В один глоток я выпил горилку и закусил кусочком порядком высохшего сыра. И в самом деле — хорошо пошла. Только как бы она так же хорошо обратно не попросилась.

— Думать вредно, — просветил меня Мэн. — Думать в игре будешь.

— Между первой и второй, — традиционно заметил даже не посмотревший в карты Кузьма и потянулся за бутылкой.

— Не, мне хватит, — отказался я. — Хреново себя чувствую что-то…

— Как знаешь, — не стал настаивать разливавший горилку парень. — А мы вмажем…

Ну они и вмазали. А потом еще. И еще. Вот только никаких преимуществ в игре это мне не дало. Они, похоже, и на автомате играют ничуть не хуже, чем в здравом уме и твердой памяти. Да не очень-то и хотелось выиграть на самом деле. Зато посидели — потрепались. Общим знакомым косточки перемыли, политическую ситуацию обсудили. Я еще и пузо в кои-то веки набил…

— Ладно, продолжайте без меня, — бросил я карты на пол, третий раз за партию слетев с «бочки». — Спать пойду.

— Вон лежак занимай, — указал в дальний угол дымивший папиросой Кузьма.

— Убери ты эту гадость, — возмутился Жук. — Дышать невозможно…

— Иди на улицу — освежись, — заржал доставший пачку сигарет Маньяк.

— Пошел ты!

— Сам иди!

— Наливайте уже.

— Новую распечатать?

— А что, смотреть на нее, что ли?

— Колбасы порежь…

— Да не дыми ты на меня!

— Ха!

— Урод!

— Сам урод!

Несмотря на эту перебранку, уснул я моментально.

Вот что значит — насыщенный событиями день, проведенный на свежем воздухе.

ГЛАВА 6