Приятная ночь для убийства

Мануэль кивнул:

— Вот в этом и заключается проблема. Пока я ее не решу, нам не видать этих денег.

Он сжал руки в кулаки и с треском опустил их на стол:

— Я должен решить эту проблему! Фуентес откинулся назад. Это было выше его разумения. Он ждал.

Мануэль, казалось, снова стал разговаривать сам с собой, уставившись в стену поверх головы Фуентеса:

— Я должен ей солгать. Снова ложь и ложь. Необходимо получить эти деньги. С ними я изменю всю свою жизнь! Я должен солгать ей. Я должен заставить ее поверить, что она получит своего мужа. Я должен усыпить ее бдительность, пока она не поднимется на борт судна.

Да, ты прав, дружище. Только тогда, если она станет помехой, узнав, что не получит своего мужа, я предоставлю ее в твое распоряжение.

Он обхватил руками свою лысую голову и простонал:

— Мои соотечественники доверяют мне. Она тоже. Если я так поступлю, я больше не буду хозяином своего слова. Много лет я вел честную жизнь и всегда держал свое слово.

Пока Фуентес слушал причитания Мануэля, в его мелкий, но хитрый умишко неожиданно закралась страшная мысль.

Если этот человек слова отошел от правды и может предать одного из своих соотечественников, как можно быть уверенным в том, что он получит свой миллион, который обещал ему этот хозяин своего слова? Допустим, он прикажет ему убить Аниту, когда они окажутся на борту с пятью миллионами. Закончится ли все на этом? Не решит ли этот «правдолюбец», что пять миллионов лучше, чем четыре? А вдруг он и его отправит следом за Анитой кормить акул?

Фуентес почувствовал, как мурашки побежали по всему телу от страха.

Мануэль не смотрел на него, теперь он разглядывал свои огромные руки.

— Это единственное решение. Я должен солгать ей, — бормотал он. — Может быть. Господь простит меня.

Глава 6

В отвратительном настроении детектив первого класса Том Лепски сидел за столом в дежурном отделении управления полиции Парадиз-Сити, он просматривал сводку происшествий по городу за прошедшую ночь и ворчал. Его скверное настроение было вызвано спором с женой, спором, в котором он, как всегда, потерпел поражение.

Лепски любил поспать. Поэтому он всегда собирался в спешке, чтобы успеть на работу. Однако это его не беспокоило. Он точно до секунды рассчитал время, которое ему необходимо, чтобы вовремя примчаться в управление.

Но ничто он не любил так сильно, как свой завтрак: три яйца, поджаренный бекон, тосты, джем и кофе. В 7.15 Кэрол вставала, шла на кухню и готовила ему завтрак, пока Лепски брился, принимал душ и одевался.

В это утро он уже успел надеть сорочку и натягивал брюки, когда его нос конвульсивно задергался. Он не почувствовал привычного аромата поджаренного бекона и не слышал шипения яичницы на сковороде. Озадаченный, он застегнул «молнию» на брюках и направился в кухню. В дверях спальни стояла Кэрол, держа на вилке аппетитный кусок сочной ветчины.

— Привет, солнышко, — сказал Лепски. — А что с моим завтраком?

— Без свежей сорочки не будет никакого завтрака, — отчеканила Кэрол.

— Сорочки? — Лепски удивленно открыл рот. — Что общего между сорочкой и завтраком?

— Ты не надел свежую сорочку, которую я приготовила тебе вчера вечером.

Лепски издал звук, который испугал бы дикую кошку:

— Черт с ней, с этой сорочкой! Давай завтрак!

— Твоя сорочка жутко грязная. Неужели у тебя совсем нет гордости?

— Гордости? При чем здесь, к дьяволу, гордость и как она связана с моим завтраком?

— Том, ты носишь сорочку уже три дня, — проговорила Кэрол медленно и отчетливо. — Это позор! Я старалась и приготовила тебе свежую, надень ее!

— Днем меньше, днем больше, не имеет значения. Давай завтрак!

— Я не потерплю, чтобы ты, детектив первого класса, ходил как бродяга! Не наденешь свежую — завтрака не получишь!

Лепски подумал. Времени оставалось в обрез. Он жаждал получить свой завтрак и, взглянув на решительное лицо Кэрол, простонал, сдернул с себя сорочку, да так, что от нее отлетели пуговицы. И пока он натягивал свежую, Кэрол, удовлетворенная, направилась в кухню.

В управление он опоздал на десять минут. Макс Джейкоби сначала намеревался подтрунить над ним, но, увидев кислое выражение лица Лепски, решил воздержаться.

— Кубинцы! — вдруг взорвался Лепски. — Ты только посмотри на этих свиней, ну и ночка!

Он махнул в сторону Джейкоби сводкой ночных происшествий.

— Каждую ночь эти чертовы кубинцы учиняют беспорядки. Иммигранты! Скоро Флорида станет похожа на Чикаго!

— Да, работой они нас обеспечивают, — поддержал его Джейкоби.

На столе Лепски затрещал телефон. Он схватил трубку и рявкнул:

— Лепски!

— Это Ларри. Тот тип, который застрелил двоих при ограблении, приходит в себя. Доктор сказал, что мы можем поговорить с ним три минуты. Мне заняться этим или хочешь сам?

— Сам! — рявкнул Лепски. — Буду через десять минут.

Он бросил трубку и вскочил:

— Давай, Макс! Этот убийца и грабитель приходит в себя. Поехали!

На пути в больницу, когда Лепски сосредоточенно лавировал между других машин, Джейкоби сказал:

— У тебя прямо-таки шикарная сорочка, Том. Лепски подозрительно посмотрел на него, думая, не разыгрывает ли его Макс.

— Ты находишь?