Прииск «Безымянный»

Перевалив Становой хребет, Ван расслабился – здесь всегда спокойно. На дорогу он не выходил, но решил идти днём. И вот в безлюдном месте, где обычно не встретишь человека, оказался скрытый пост. Под предлогом санобработки их задержали и отправили в баню. Предчувствуя беду, Ван сбежал и спрятался неподалёку под вывороченными корягами, а его напарников переодели в новую одежду и закрыли в амбар. Их лохмотья тут же сожгли в железной печке, стоявшей прямо на улице.

Увидев, что сделали с одеждой, Ван зацокал языком: – Там же золото. Но это не беда, потом вытряхнем печку и всё соберем по крупицам.

Только он подумал об этом, как два здоровых мужика вытащили из печки поддон с горячей золой и высыпали в узкое корыто. Промыв золу, со дна собрали золото.

– Хороший улов, – услышал он гундосившего охранника. – Здорово китайцы поработали! Побольше бы таких. Зови Мишку, пусть металл оприходует.

Пришёл розовощекий мужик в галифе и, взвесив золото, запрыгал от радости.

– Ай да урожай! Молодцы, мужики, стока ни у кого ещё не находили. Да и вообще мы неплохо поработали: почти четыреста кило с весны собрали. Вот это помощь государству! Товарищ Васильев будет нами доволен, благодарность объявит. А может, даже грамоту каку дадут.

– Скоко нам стоять ещё тут? – спросил один из мужиков.

Старший с ухмылкой потёр руки.

– Завтра поеду на телеграф, буду докладывать командиру. Если дадут добро, начнём сниматься. Зима ужо на носу, скоро белые мухи полетять. Погуляли, хлопцы, на свободе, надо и честь знать: пора снова под ружьё. А свой план по золоту мы даже перевыполнили. Да, вот ещё что. Оставшуюся одёжу надо будет загнать по дороге или поменять на харчи. Нам всё сгодится.

– А с этими-то что мы будем делать? – спросил бородатый. – Отпустим?

– Да ты чо, смеёшься? Вначале их надо допросить, а потом ужо решим. Пусть эти китайские собаки скажут, где стоко золота добыли. Может, кого ограбили по дороге или даже убили. Не скажут, тогда пустим в расход. Будут знать, как грабить наши богатства. Жили бы себе в своём задрыпаном Китае, так нет же, к нам полезли. Нечего на наш каравай рот разевать, самим не хватат.

Послышался смех. И Ван даже представил, как эти переодетые красноармейцы насмехаются над ними.

«Вот сволочи! Вас бы заставить так пахать, как мы, а то жируете за казённый счёт, народ грабите. Баньку они, видишь ли, устроили, одежду новую дают взамен старой с золотом. Скольких же вы старателей обобрали?»

– Вот только жалко, один ушёл, – послышался голос гундосившего. – У него тоже золотишка должно быть немало. Обхитрил нас, скотина!

Командир переменился в лице, вмиг сделавшись сердитым.

– Так что же ты молчишь?! Давай скачи на Гилюй, передай Зуеву: пусть устраивает дополнительные засады. Он скоро там объявится, другой дороги здесь нет. А ты прочеши в округе и сообщи по всем постам, – приказал он другому.

Красноармеец ответил, что китаец живым отсюда не выйдет. Но Ван ушёл и без приключений добрался домой. Больше он никогда не бывал в России. Мой дедушка многого достиг и мог бы сделать ещё больше, но умер при загадочных обстоятельствах, – закончил Ян.

Глава 25. Ценная находка

– Левков утоп! – кричал бригадир заключённых. – Смотрите, вот его шапка плавает в воде.

Он обходил свою деляну и решил разобраться с сучкорезами, запалившими непомерно большой костер, полыхавший, как огромный факел в ночи. Никого не найдя, бригадир пошёл по следам, оставленным на чистом снегу, и дошёл до полыньи, где увидел плавающую шапку Левкова. На крик прибежали конвоиры, стали выяснять, как это случилось. Оказалось, что Помор, как все звали заключённого Левкова, отметился везде, но толком о нём никто ничего не сказал.

– Он вроде с Лемехом стучал всё утро, – показали на толкавшегося рядом худого и тонкого, как жердь, заключённого с бледным лицом.

– Ветки вместе рубили. Как всегда, – сказал тот, плюнув на снег. – А потом куда-то пошёл. Чёрт бы его знал куда.

– Махоткин, а ты куда смотрел? – накинулись охранники на бригадира. – С чего это вдруг твои мужики вздумали топиться, может, помог кто?

Бригадир только развёл руками. Мол, откуда я знаю, что им взбредёт в голову, и тут же добавил:

– Там только один след, значит, сам утонул. Если бы надо было помочь, нашли бы другой способ. В сорокаградусный мороз к воде подходить даже страшно, не то что топиться. Жуть какая! – Он поёжился от холода.

– По себе, видать, панихиду заказал, – сказал кто-то из заключённых, показывая на костёр.

Конвоир привёл своего пса – большую немецкую овчарку и провёл по следу. Дойдя до полыньи, собака повернула назад и даже хотела броситься в огонь, но сильный жар её остановил. Побегав возле костра, собака жалобно заскулила.

– Точно, утонул, – сделал вывод старший наряда сержант Крюков. – Я только не пойму, какого чёрта он туда полез? Водяной какой-то! Топиться, видишь ли, надумал на деляне. Теперь разбирайся тут с ним, как будто своих дел не хватает.

Он отошёл от костра и сказал хриплым голосом: