Прииск «Безымянный»

– Пашем, как папа Карло, а золота никто в глаза ещё не видел, – говорил он Ане, принимая очередную партию анализов. – Если оно действительно такое мелкое, как пишут в литературе, то надежда только на тонкую аналитику и твою гидрохимию. Анечка, я на тебя очень рассчитываю.

Тонкое золото обычно рассеяно в породе и крупных скоплений не образует, поэтому увидеть его невооружённым глазом практически невозможно.

– Ты же знаешь, что гидрохимическим методом мы можем выделить только зоны изменённых пород, в которых есть сульфиды. Одну такую аномалию мы уже нашли, но ты говоришь, что это не та минеральная ассоциация. С ней золото не связано. Что я могу тебе сказать? Работайте.

«Почему же золото не попадается в шлихах? – всё время думал Фёдор. – Вроде моем очень осторожно, потеряться не должно, а пробы пустые. Получается, золота и правда тут нет. Выходит, Архипов прав».

Утешало только то, что скоро предстояло выйти на Курунг, где много лет назад отличился Брукс. Путь лежал на север, и с каждым днём геологи приближались к долгожданной «золотой» реке. Вдоль водоразделов и на склонах тянулись цепочки останцов, в которых можно было увидеть замершего на мгновение зверя, какое-нибудь мифическое чудовище или сказочный персонаж. А на каменистых склонах и на скальных берегах встречались кусты чёрной смородины-каменушки и низкорослой малины.

– Красота! – всё чаще говорили студенты. – Как повезло, что мы сюда попали! Будет что рассказать по приезде домой.

Паша давно изменил своё мнение и теперь только и говорил, что хочет приехать сюда снова, но уже в качестве молодого специалиста. Ему больше всех везло: несколько раз он находил изменённые породы, в которых Закатов рассчитывал встретить золото и даже нашёл по одной золотинке в двух шлихах, отмытых в ледниковых отложениях. Однако говорить о перспективах этих проб пока не приходилось, и о них все скоро забыли. Помнил только Фёдор, связывавший золото не с ледником, а с северным продолжением структуры, в которой ожидал найти месторождение.

– Афоня, смотри, – показал он на карту, – вот здесь золотые шлихи Брукса, а здесь наши. Все они находятся в поле развития измененных кристаллических сланцев, а сама структура протягивается за перевал. Значит, если подтвердятся результаты Брукса, то наша задача – опробовать склоны и водоразделы, сложенные этими породами.

– Твою задумку я хорошо понимаю, – живо отозвался геолог, – но на водоразделах воды может не быть, так что со шлихованием там ничего не получится. Ограничимся металлкой[41]

.

– Если воды не будет, то придётся набирать породу в мешки и носить к реке. Ничего другого я предложить не могу.

* * *

К середине августа комаров не стало, но вместо них появилась мошка. Её оказалось так много, что она облепляла с ног до головы и, в отличие от комаров, лезла куда ни попадя, особенно любила глаза и уши. Единственной радостью оставалось то, что к вечеру мошка исчезала.

В маршруты Закатов по-прежнему ходил с Павлом. Студент быстро поднаторел и норовил что-нибудь подсказать, хотя часто получалось невпопад. Обычно Фёдор описывал обнажения, а Паша отбирал образцы. Если на точке наблюдения подходило время обеда, Паша разжигал костёр, кипятил чай в котелке и разогревал консервы. Стоило обеду приготовиться, Фёдор подсаживался к столу, а иногда, не отрываясь от полевой книжки, просил подождать.

В тот день всё происходило, как всегда. Фёдор заканчивал описание, когда краем глаза заметил какое-то движение в стороне от себя. Рядом с ним Паша подписывал мешочки и складывал в них образцы.

«Значит, там не студент, – не задумываясь, отметил про себя Фёдор. – А кто же ходит?» На эти мысленные рассуждения некому было ответить, и он по-прежнему занимался своими делами. Неожиданно его будто ударило электрическим током: «Медведь! Это же медведь. Он ходит рядом с нами».

Лёгкий ветерок дул на них, поэтому мишка ничего не чуял и, как подобает настоящему хозяину тайги, спокойно себе расхаживал повсюду, пожирая голубику.

«Так мы, оказывается, сидим в его ягоднике. А я даже не взял с собой карабин. Что же делать?»

Решение оставалось только одно: скорее убегать, и чем дальше, тем лучше.

«Но как? – Фёдор мысленно прокручивал различные варианты. – Только шелохнёшься, он тебя увидит, а если побежишь, погонится. И, конечно, сразу догонит. Это же медведь!»

Проблема решилась неожиданно. Ничего не подозревавший Павел громко чихнул и хлопнул себя по щеке. От неожиданности хозяин тайги подскочил, как ужаленный, и, увидев людей, дал дёру. У Паши перехватило дыхание, заболело внизу живота, а когда студент пришёл в себя, еле выдавил:

– Кто бы мог подумать, что этот увалень может так быстро бегать. Вот бы мы ему дали, если бы он на нас напал.

* * *