Приют героев

Анри издали заметила атлетическую фигуру Мускулюса, подпиравшую каштан у входа в отель. Жаждет поскорее заполучить редкую книгу? Или его интересуют не только «Основы станомантики», но и консультации напористой мантиссы? Хотелось бы верить. Во всяком случае, он переоделся, чтоб не сказать, принарядился. До щеголеватого барона крепышу-вредителю – двадцать тысяч лиг под водой пешком, но глядите-ка! Куртку сменил на длиннополый кафтан, обшитый по швам каймой, ножищи сунул в башмаки с высокими клюшами, а за ленту шляпы заткнул пушистую астру. Такому и порчу наводить ни к чему: красотой поразит и голыми руками задавит.

Смешной?

Ни капельки.

На миг окружающее застыло, представ полотном искусного художника. Охра, кармин, лимонная желтизна вспышками разрывают остатки темной зелени; нагромождения островерхих крыш, в чешуе черепицы, встают дыбом, словно спины драконов; и посреди цветного мира, вдруг – окно в иную, черно-белую реальность. Гостиница «Приют героев». Каштаны безуспешно пытаются прикрыть, заслонить собой наготу здания, перечеркнуть торопливыми мазками падающих листьев. А под деревьями, на грани миров, на рубеже голых до неприличия идеалов, схлестнувшихся с ярчайшей пургой в безнадежном поединке, застыл одинокий страж.

Ждет.

Чего? Кого?!

Дуновение ветра несет издалека горечь тризны, аромат горящей листвы. Замирает, гаснет в хрустале мотив нездешней светлой грусти, плывет над городом тень, чье имя затерялось в веках…

Наваждение мелькнуло и исчезло.

Малефик пошевелился, отлепляясь от дерева; двинулся навстречу.

– Ничего не знаю, и знать не хочу, – сообщил он, будто продолжая прерванный разговор. – Эманации до сих пор не рассосались. Дрянь-дело. Извольте не посвящать меня: откуда вонь, что здесь стряслось… Я – обыватель, у меня от ваших трибунальских секретов изжога. Идём по следу, и больше я в этих играх не участвую.

– Хорошо.

Первыми, кого они обнаружили за гостиницей, были гордая мистрис Форзац и ее замечательный са-пэй. Застигнутые врасплох на месте самовольной помощи следствию.

Пес нюхал, дама поощряла.

– Ха! Нас пытаются опередить! Что скажет Тихий Трибунал в вашем очаровательном лице, сударыня?

– Для начала представит вас даме. Мистрис Форзац, не хотите ли познакомиться с достойным кавалером? К дамам благосклонен, миролюбив, мухи не обидит… Кажется, холост. К вашим услугам – действительный член лейб-малефициума, магистр Андреа Мускулюс!

Голос вигиллы превратился в гибкий, бритвенно-острый клинок:

– А теперь разрешите полюбопытствовать: что вы здесь делаете? Выгуливаете собачку? Любуетесь достопримечательностями? Размышляете о высоком?

Брюнетка надменно вскинула голову:

– Это мое дело, сударыня.

Пес утробно заворчал, присел и начал внимательно изучать гостей. Прикидывал, где ловчей будет ухватить, чтоб наверняка оторвать что-нибудь существенное.

Хвала небесам, мирабил остался у входа в гостиницу!

– Ошибаетесь, мистрис Форзац. Это мое дело. В данный момент я нахожусь при исполнении служебных обязанностей на месте преступления. Извольте отвечать.

– Допустим, я откажусь отвечать.

– Тогда не откажетесь ли вы проследовать за мной в Трибунал? По такому случаю мы превратим выходной день в будний.

– А что, если я передумала? Решила пойти следствию навстречу?

– Навстречу? В отсутствие меня?

Очень хотелось ответить: «Следствие в вашей помощи больше не нуждается!» Но Анри сдержалась. Неизвестно, как поведет себя след. Малефик – малефиком, а са-пэй – он и в Дангопее са-пэй.

– Да. В отсутствие.

– Прекрасно. Значит, мы явились вовремя. Приступим?

Мистрис Форзац кивнула с такой кислой неохотой, что у вигиллы чуть скулы не свело.

– Прошу вас, мастер Андреа. Присоединяйтесь.

– Собачью работу подсунули, – буркнул вежливый малефик, с насмешкой кланяясь псу. – Привет, коллега!

Лю деловито обнюхал «коллегу» и остался удовлетворен результатом. Хозяйка же присела над собакой, ловко перебирая пальцами, собрала многочисленные складки шкуры Лю и натянула, извините, с задницы на голову эдаким жестким капюшоном. Пес стоически терпел.

– След, Лю! – велела мистрис Форзац.

«След, Андреа!» – подумала вигилла.

Сперва медленно, а потом все быстрее са-пэй закружился на месте, разворачивая круги спиралью и припадая носом к земле. Малефик замер в центре этой спирали, словно ожидая, что Анри и ему шкуру со спины на голову натянет. Не дождавшись, плотно зажмурился; уподобясь слепцу, ощупал воздух – так трогают чужое лицо, знакомясь.

– Дрянь-дело… – повторил вредитель, мрачней тучи.

Он присел на корточки, мазнул ладонью по булыжнику. Раздувая ноздри, шумно втянул воздух. Надолго зашелся хриплым кашлем, отвернувшись от дам.

– Турристанская смесь. Мандрагора с «горючими слезками» и сушеная желчь лисицы. Специально от нашего брата присыпали. Хотя… у меня от мандрагоры «каскад» стоит. Надо пробовать. А собака должна справиться. На са-пэя они не рассчитывали…