Прикладные проблемы внедрения этики искусственного интеллекта в России. Отраслевой анализ и судебная система

Как правило, проекты моделирования ИИ для формализации решения правовых вопросов построены по принципу алгоритмической матрицы оптимизации решений. Это значит, что система нацелена на так называемый «честный», или «холодный», поиск минимально затратного решения при максимальной его полезности. Мораль или справедливость подобных суждений не определена заранее и зависит от способа усвоения правил (объективный критерий, который был выбран), а также от того, каким образом была сформирована выборка для принятия решения. Кроме того, как правило, в человеческой коммуникации столкновение идей позволяет человеку прояснить свою собственную позицию, осознать ошибки, даже если изначально неверный выбор был сделан осознанно. Но большинство машинизированных решений на сегодняшний день не инициирует самостоятельный пересмотр решения. В связи с этим возникает деликатный вопрос: как определить или с помощью каких «измеримых» характеристик перевести понятия лояльности, доверия, ответственности (справедливости, достоверности, подотчетности), применяемые к алгоритмическим решениям. Нерешенные вопросы, подразумеваемые в данном сегменте цифровизации правовой сферы, вытекают из трудности формализации целого спектра, собственно ценностных категорий. Смысловые и ценностные (семантические и аксиологические) аспекты коммуникации сопровождаются неопределенностью и при взаимодействии людей. Однако в случае человеческой коммуникации они многократно уточняются и заменяются в процессе интеракции. Компьютеризированное взаимодействие не предполагает оперативной коррекции в процессе уже заданного общения. Отсюда возможны погрешности коммуникации с точки зрения представления интересов той или иной стороны. В частности, машинизированное решение может заключаться в оптимальном решении приобщения к исковому заявлению всех материалов дела, в то время как защищающий интересы подопечного адвокат-человек может ограничиться частичной выборкой. Нарушения в коммуникации могут возникать на протяжении всей цепочки взаимодействия между разными участниками процесса.

2. В настоящее время в судебной системе активно обсуждается вопрос о возможности полной замены судей системами ИИ. Аргументом в пользу такой замены, как было сказано выше, является избегание предвзятости, уменьшение коррупционной компоненты судопроизводства, устранение фактора дискриминационной погрешности, которая может зависеть от расы, пола, внешности, типа занятости или биографии человека. Идея замены человека-судьи на компьютеризированного исполнителя могла бы наиболее совершенным образом воплотить идею бесстрастности и независимости суда. Судебное решение устремится к максимальной формализации и объективности, согласно существующим нормам закона. Субъективный фактор в судейском решении должен быть сведен к минимуму. При таких характеристиках судебное решение в идеале должно сводиться к подведению любого частного случая (спора или коллизии) под реализацию общего закона. Судебное решение в этом случае будет четко формализованным предписанием. Фактически оно будет стремиться к четкому алгоритмическому выводу, где все значения пошагово прояснены (подкреплены законом и нормами права) и прозрачны для воспроизведения другим судьей при тех же вводных. При таком определении статуса судебных решений их полноценная компьютеризированная эмуляция должна оказаться делом техники. В идеале ИИ будет со стопроцентной вероятностью воспроизводить решение человека-судьи и наоборот. Наличие погрешностей же будет либо указывать на несовершенства человеческих решений (не принявших во внимание ряд объективных факторов или допустивших примесь субъективной оценки), либо на несовершенства самого ИИ, который ошибся на семантическом (при установлении значения), но не логическом участке работы [Miller, Wolf, Grodzinsky, 2019].

Кейс. В декабре 2018 года была принята Европейская этическая хартия о использовании искусственного интеллекта в судебных системах. Она стала первым международным актом, регулирующим использование ИИ в судопроизводстве [Нагорная, 2019].