Приключения англичанина

«Уже и завечерело, на пристани зажглись факелы провожающих. Ах, меня-то никто не провожал, и я догадывался, почему: престарелым родителям, даже если они уже получили мое письмо, в коем уведомлял их об успешном окончании военно-морской академии и зачислении в элитную эскадру, не по средствам было путешествие из отдаленной Нортумбрии в столицу на проводы младшенького, то бишь меня, а скаред старшенький, то бишь Александр, единоличный наследник имения, ни пенса, конечно, не дал ни батюшке, ни матушке на сию поездку. «Довольно с него, – пресек, должно быть, робкие ихние просьбы, – что сколько-то раз получал он от меня денежные переводы». Попрощался мысленно с родителями и мысленно же попенял братцу за скаредность его.

От грустных дум однако отвлекся – воспомянул с усмешкою, как после выпускных экзаменов в ожидании, когда станет известно, кого на какой корабль определят, заваливались, бывало, в излюбленную кофейню «Греческая», где, заняв, как подобает джентльменам, каждый по три стула (на одном – треуголка, на другом – владелец ее, на третьем – ноги), за чашкою шоколада предрекали пылко владычество Британии на всех морях – дайте лишь нам, молодым, поднять якоря! И вот выясняется, что должность мидшипмена обязывает не только подвиги при абордировании неприятеля совершать, но и привередливым ветеранам уметь потрафить, и решить на месте проблему занятости для деревенских оболтусов... Тут с «Центуриона» просигналили, что в связи с разбирательством причин гибели «Селены» выход в море задерживается и что я, будучи замечен коммодором в подзорную трубку, заслужил решительными и грамотными действиями своими похвалу оного, посему приказано мне вступить во временное командование фрегатом. Ну что же, перво-наперво отогнал от корабля лодочников, сделав им предупреждение, что ежели сызнова явятся, встретят их ружейным залпом. Запретил выдачу спиртного. Скрепя сердце приказал выпороть марсовых Джонса, Джонсона и Джинкинса, изобличенных в куренье после захода солнца. Молодецкие марсовые при всяком взмахе плеткою вскрикивали: «А вот и не больно!», юноши же, коим в острастку на будущее велел присутствовать при экзекуции, толпились поодаль и трепетали...»

Коммодор рассчитывал задержаться от силы на неделю, но вышло иначе - дожидаясь попутного ветра, простояли на рейде месяц.

Перегрину приходилось часто бывать на берегу: то давал свидетельские показания по факту потопления «Селены», то расспрашивали его о личностях пропавших без вести старшего и младшего помощников (занимать эти вакансии и пускаться в плавание, начало коего ознаменовалось взрывом плавсредства, никто, кстати, не рвался), то принимал участие в совещаниях, на которых вносились бесконечные поправки и дополнения в план экспедиции. Уже через неделю на кораблях возникли проблемы с продовольствием. Старцы выказали завидные аппетиты, о юношах и говорить нечего. Обивал пороги интендантских ведомств, выколачивал средства, отслеживал качество и количество. Однажды возвращаясь заполночь на фрегат, заслышал доносившиеся из проулка плач и хохот. Вознегодовал, увидев, что столичные петиметры числом до десяти окружили одну беззащитную девицу с явным намерением обесчестить оную. Угроживая обнаженным кортиком, обратил в бегство подонков. Претерпевшая пожирала взорами симпатичного спасителя в голубом камзоле с позолоченными пуговицами и серебряными галунами. Проводил ее до дому и препоручил заботам ея родителей. Заливаясь слезами, объяснила им и Перегрину, что, возвращаясь из театра и раздумывая над содержанием пиесы, коя произвела в ея душе катарсис многоразличных аффектов, не заметила, как очутилась неподалеку от порта. Через день зашел справиться о душевном здоровье спасенной. Быв обласкан всеми членами семейства, стал наносить частые визиты, ветра-то все не было. Серина, так звали девушку, встречала его радушно. Взявши друг друга за руки, сидели в палисаднике среди сиреневых и ясминных кустов, вскоре уже и целовывал ее безнаказанно. Родители, подсматривая, ничего не имели против. Многообещающий мидшипмен в качестве зятя их устраивал.

«Вдруг поднялся сильнейший попутный ветер, и поколику все к отплытию стало быть готово, эскадра поспешно снялась с якорей и двинулась к Спитхеду».

Адмиралтейство так и не нашло для фрегата «Северн» новых старшего и младшего помощников. Капитан Еллоу по-прежнему пребывал в прострации. Вынесли было его на палубу, уложили в шезлонг, дабы подышал свежим воздухом. Воззрясь на поднятые паруса, улыбнулся. Повернувшись к Перегрину, хотел что-то сказать... Тут в поле его мутного зрения попался старец-пехотинец с костылем под мышкою. Капитану сызнова сделалось худо, замычал, мотая головой, и отключился. А ведь еще не ведал о юношеском пополнении!