Приключения англичанина

Неожиданно, сам не понимая почему, я разозлился, вырвал из блокнота только что исписанную страницу, скомкал и отшвырнул в сторону.

– За что? – заволновалось повествование. – Я же такое искреннее, такое совсем еще юношеское! Может, из меня еще что-нибудь интересное получилось бы!

Ветер подхватил его и понес прочь.

– Испугался, что я могу стать героическим? – пищало, кувыркаясь, повествование. – И не стыдно тебе? Эх, ты, трус!

– Само ты дурО! – в сердцах крикнул я, потому что правду оно говорило. Но не бросаться же было вдогонку и ловить его, чтобы не свалилось с крыши!

– Еще не хватало, – пробормотал я и вдруг вскочил и бросился-таки вдогонку. Хотя оно успело отлететь на приличное расстояние, я все-таки настиг его у края парапета, попытался схватить – куда там, выпорхнуло и полетело вниз! Вытянув шею, я проследил взглядом за его падением и поспешно вжал голову в плечи.

Внизу, оказывается, стоял ефрейтор Мочалов, ждал, когда все мы повыползаем из щелей, поскольку обеденный перерыв уже закончился.

После приема пищи у нас оставалось минут двадцать свободного времени, которое мы, такие все разные, использовали на удивление одинаково: прятались в закутках Лабиринта или на крыше и спали.

Но прятались мы не от Мочалова, он все ж таки уважал наше право на отдых (сам когда-то был «молодым» и пахал как папа Карло), а от подполковника, который повадился без предупреждения приезжать на объект, чтобы проверить, как работают его кировцы-путиловцы-кривичи-вятичи-родимичи – и если случалось ему наткнуться на кого-нибудь из нас, принявшего горизонтальное положение и блаженно смежившего веки, он сразу начинал разоряться:

– Опять спишь, как пожарная лошадь? Объявляю наряд вне очереди! Нет, два наряда! Нет, три!

Пока я, шустро перебирая руками и ногами, спускался по длинной пожарной лестнице, рядом с Мочаловым уже успели нарисоваться остальные-прочие. Все, как и я, в кубических брезентовых робах и таких же штанах, стриженые затылки отливали злобным свинцом.

Я подошел к месту сбора, и Тима проворчал:

– Где тебя носит? Небось, опять экспериментировал с формой повествования?

– Заткнись, ушастый, – на автомате ответил я.

– Сейчас придет машина с раствором, – сказал ефрейтор Мочалов. – Все наверх. Продолжаем выравнивать поверхности теплоизоляционного слоя. А ты, – он повернулся ко мне, – остаешься у подъемника. Будешь грузить раствор.

Ну что же, работа хоть и тяжелая, зато спокойная. Накидал раствор в ящик подъемника, нажал на кнопку, ящик поднялся на крышу, а ты сидишь, ждешь, когда они там его опорожнят. Опорожнили – нажимаешь кнопку, ящик спускается. Снова накидал раствор – ну и так далее.

Как-то вдруг обнаружилось, что деревья, растущие по периметру Лабиринта (сейчас уже не помню, какие), зацвели – как будто приплыло туманное японское облако, и черные пташки зачирикали на розовом фоне.

Малярийная рябь пробирала лужи, со дня на день следовало ожидать появления головастиков, скоро-скоро заплещут они счастливыми микрохвостиками в теплых микроболотцах.

Через ямы и траншеи в размокшем грунте перепрыгиваю, как веселый лягушонок – да-да, я уже не головастик, полгода службы за плечами! Как сладко дышится в розовом тумане! Блуждаю между серых, шершавых, как наждачная бумага, стволов, спешу на свое сегодняшнее рабочее место. Наконец вижу подъемник, возле которого сидит на рулоне рубероида вольнонаемная мотористка Марина, черноглазая, как итальяночка, в расстегнутом ватнике, и я галантно сдергиваю пилотку.

– Че, раствор грузить пришел? Ну, докладывайте, товарищ солдат, как служится?

– Нормально, – говорю я, сажусь рядом, закуриваю.

– Потихоньку, – говорю я, куря. – Всякое бывает.

– Че смотришь? – говорю я, пепел не стряхиваю – кончик сигареты похож на родовой наш замок в северной Англии. Или – в южной Шотландии? Надо же, за шесть месяцев забыл месторасположение собственного замка. Позор.

– Ты ведь из Ленинграда? – спрашивает Марина. – Что там танцевали, когда ты призывался?

– Твист, шейк… Не помню, – отвечаю я.

С ревом лавируя между деревьями, к нам подкатывает черный, весь в кляксах желтой глины, самосвал. Из кабины выпрыгивает шофер в кожаной куртке, приседает, как мортира, и орет:

– Час уже кручусь вокруг вашей говенной стройки, и хоть бы одна падла на глаза попалась…

– Ну и че ты расшумелся? – перебивает его Марина. – Сам виноват, что такой дурак. Спросил бы у кого.

– Так у кого? – Шофер, заметив, что Марина из себя очень даже ничего, сразу успокаивается. – Никого ж не видать.

– Так обед потому что.

– Раствор я привез, – улыбается шофер. – Кручусь вокруг, знаю, что для кровельщиков, а где они, эти кровельщики?

– Ну и че орать? Давай вываливай. Вот сюда, поближе к подъемнику.

– Мне ж еще три ездки сделать надо, – уже оправдывается шофер. – А внеурочно я не нанимался.

– Вот и вываливай.

Шофер залезает в кабину. Кузов самосвала запрокидывается, и на землю, громко шурша, сползают жидкие серые полтора кубометра.

– Не нанимался он, – смеется Марина. – Деловой такой.