Приключения чокнутого художника

В отеле «Адонис» меня ждала работа начатая почти восемь месяцев назад. Только с большой натяжкой эту тягомотину можно было назвать работой, так как все это время я занимался всем чем угодно только не этим заказом. Получил я его еще в начале августа прошлого года. Я рисовал портреты на Невском проспекте Санкт-Петербурга, где и произошло наше знакомство с английским господином Бернхардом Грообом и милой москвичкой Вероникой. Какой леший занес их в такую даль, я не знаю, но визит в наш город этой парочки оказался косвенно-поворотным в моей судьбе.

Стояла обычная для Петербурга погода. Низкие облака струились над скошенными крышами домов, проносились машины, было тепло и безмятежно.

Моя жена в отличие от меня очень подвижная женщина и нашла их неизвестно каким образом. Я их увидел тогда, когда она слегка суетясь, усаживала Веронику на маленький складной стульчик. Галька человек суматошный. Пышненькая, беленькая с полными губами. Вся какая-то аккуратненькая и страшно деловая. Не красивая, но обаяния если она этого захочет хоть отбавляй. Ее глаза это что-то! Не очень большие, но сколько в них страсти, блеска, очарования и соблазна!

Галка её нарисовала, а я чуть подправил и портрет ушел в руки Вероники.

Во время работы англичанин с прищуром наблюдал, а потом тоже решился на портрет, но отложил это на следующий день.

Мы договорились и помахав на прощание рукой, она растворилась в уличной толпе увлекая за собой иностранца.

На следующий день эта парочка явилась на два часа раньше. Я потратил на портрет что-то около часа и попал в цвет. Получилось удачно. Прощаясь, Бернхард попросил наши координаты. Они ушли, а я как обычно почти сразу забыл о этой встрече. Забыл, что оставил им адрес и выкинул из головы мысли о том, что они позвонят или напишут.

Приблизительно через месяц мы с Галкой получили от Бернхарда письмо и очень удивились. В послании лежали четыре фотографии с просьбой написать портреты всей его семьи. Жену, сына, дочь и конечно самого Бернхарда. Их надо было делать в масле. Нашей радости не было предела, но намеченная поездка в Турцию заставила отложить работу. Мы с женой планировали пробыть в Анталии не более трёх месяцев, но случилось так как это всегда и бывает. «Мы предполагаем, а Господь располагает». Завязли там капитально. Галка попросила свою дочь, чтобы та выслала копии фотографий по Интернету. Со всевозможными препонами лишь через полтора месяца мы, наконец, получили то, что хотели и ужаснулись. Качество копий было отвратительным, разрешение ужасным. Мучился я с портретами много дней, переделывая по несколько раз, и работал больше на интуиции и знании анатомии лица. Время безжалостно поджимало. Из телефонного разговора с Вероникой я узнал, что Бернхард прилетает из Англии в середине марта только на пять дней и уже пятого марта, я отдал деньги менеджеру отеля «Энтур» который находился рядом с «Флорой». Мне со дня на день должны были вручить билеты на самолет летевший двенадцатого из Стамбула на Москву. Бернхард вылетал в Лондон семнадцатого марта. Времени на размышление у меня совсем не осталось. Чуть больше недели на работу и дня два на то чтобы краска могла подсохнуть.

Глава 2

Я прошел мимо спящего Мамеда за стойку бара и оказался в маленькой подсобке. Там обычно мыли чашки, резали хлеб, делали быструю закуску, и можно было никого не беспокоя самому себе сварить кофе. Собственно за этим я сюда и пришел. Ничего варить я естественно не стал. Просто бросил в чашку ложку растворимого «Nescafe» залил его кипятком который постоянно стоял на маленьком огне, и размешивая на ходу вышел в маленький дворик окруженный полуметровой каменной изгородью, декоративным кустарником и толстыми жёлто-зелёными пальмами. Мартовское солнце сильно отличалось от солнца августа. Было тепло, но не жарко. Я сел в плетёное кресло за круглый столик и закурив сигарету, стал наблюдать проезжавшие машины. В конце концов, мне это надоело и запрокинув голову, я подставил лицо слепящим лучам, закрыл глаза и наблюдал как в освещённых яркими лучами прикрытых глазах вспыхивают, пропадают и вновь возникают разные фигуры. Я впитывал энергию солнца и турецкую музыку едва слышную из соседнего отеля. Никуда не хотелось идти. Я желал лишь одного. Вернуться назад. Представил наш маленький номер и загорелую жену на белых простынях. Полноватые предплечья и безмятежно раскинутые кисти рук на мягких подушках. Сквозь закрытые веки я пытался рассмотреть ускользающие силуэты, но воображение нарисовало зелёный луг. Огромные сказочного размера ели с оранжевыми шляпками грибов пробивших желтоватый мох и пасущуюся рядом с древним дубом белую кобылу. Я даже ощутил запах конского пота. Так реально, будто сам находился там, на виртуальной лужайке созданной моим воображением. Когда я открыл глаза, то был почти уверен, что всё увижу наяву. Нет конечно. Но я вспомнил одну ночь и часть дня, которые по иронии судьбы свели меня с этим прекрасным животным. К нему у меня до сих пор аллергия.