Испуганная целой тучей стрел, которые посыпались на нас со стороны разбойников, я побежала и очутилась в конце концов одна среди дремучего леса. Тут я наткнулась на тигра, раздиравшего труп павшей коровы. Как только он хотел вонзить в меня свои когти, я упала и уронила ребенка случайно как раз на труп убитой тигром коровы. Тигр уже потянул к себе труп вместе с ребенком, но в это время стрела, пущенная одним из разбойников, в один миг сделала его бездыханным. Ребенка взяли к себе дети лесных разбойников. Я же пролежала некоторое время в забытьи; затем меня подобрал какой-то пастух и доставил в свой шалаш. Он пожалел меня, вылечил мои раны, я поправилась и захотела вернуться к своему царю. Но я не знала, как это осуществить, и томилась в одиночестве. В это время к тому месту, где я жила, пришла моя родная дочь вместе с каким-то молодым человеком. Увидав меня, она громко зарыдала. Когда же она выплакалась, то принялась рассказывать мне все то, что произошло с нею, после того как был разграблен царский караван. Оказалось, что находившийся на ее попечении другой царевич также попал в руки разбойников, а ее также вылечил от ран какой-то лесной житель, который, когда она выздоровела, пожелал на ней жениться. Она резко ему отказала, боясь осквернить себя союзом с человеком низшей касты. Тогда тот рассердился и хотел было уже в уединенном месте, в лесу, отрубить ей голову. Но случайно там оказался вот этот молодой человек, который убил злодея.
«Тогда я вышла замуж за моего спасителя, — продолжала моя дочь. — Молодой человек этот, мой спаситель, когда я стала его расспрашивать, оказался не кем иным, как чиновником, состоящим на службе у нашего же царя Митилийского. Он странствовал по служебным поручениям и в это время возвращался домой через эту местность».
Вместе с ним и мы вернулись домой и, придя к царю, рассказали ему о судьбе его детей. (Каждое наше слово) обжигало огнем острого страдания слух царицы Приямвады. Что касается царя, то судьба не была ему благоприятна. Война его с племянниками, сыновьями старшего брата, затянулась. Наконец он, не вытерпев, неосторожно ввязался в большое сражение и после продолжительной ожесточенной битвы был взят в плен. Царица, его супруга, также была заключена в тюрьму. Все это произвело на меня такое тяжелое впечатление, (что жизнь мне опротивела). Однако я была уже настолько стара, что сознательно лишить себя жизни не могла решиться.
Тогда я пришла жить сюда, в эту обитель. Дочь моя, напротив, под влиянием всех этих несчастий (переменила господ) и поступила на службу к старшей жене нового царя Викатавармана, царице Кальпасундари. Что же касается обоих царевичей, (похищенных разбойниками), то если бы они росли без дальнейших злоключений (и оставались в живых), — то они должны были бы (быть теперь как раз твоих лет. Ах, если бы только они были живы! Тогда царь наш, (их родитель), не подвергался бы такому насилию со стороны своей родни, которой достался его трон».
Рассказав это, она в глубоком горе принялась рыдать.
Под влиянием рассказа монахини у меня тоже подступили слезы к горлу и я открылся ей, (приказав никому не выдавать) тайны.
«Если это так, — сказал я, — то успокойся, мать моя! Вспомни-ка, после того как с тобой случилась эта беда, ты ведь встретила одного отшельника и просила отыскать пропавшего ребенка и спасти его. Он же действительно нашел и воспитал его. Это очень длинная история! Но стоит ли ее рассказывать? (Это неинтересно. Но вот что важно:) тот ребенок — это
Тут старуха снова разрыдалась, обняла меня и несколько раз поцеловала в голову, из грудей у нее от волнения показались капли молока, и прерывающимся голосом она сказала: «Дитя мое дорогое! Живи долго, будь счастлив! Очевидно, теперь владычица-судьба стала к нам благосклонна. Уже с самого сегодняшнего дня царство Видеха стало принадлежать Прахараварману (своему законному царю), так как (такой молодец, как) ты, расправляет свои крепкие руки и принимается сегодня же за то, чтобы спасти его из беспредельного океана горя! Какое счастье для царицы Приямвады, твоей матери!»
И, вне себя от радости, она принялась ухаживать за мной, дала мне умыться и покормила меня. Когда наступила ночь, я выбрал себе местечко в той же обители, устроил себе ложе из циновок и лег спать.