Приключения десяти принцев

В таком положении я увидал царскую дочь. Не успел я рассмотреть ее, как во мне вспыхнула страстная любовь к ней, я стал осторожен, всякое желание похитить у нее что-либо пропало у меня, прежде всего потому, что она сама успела похитить мое сердце. Не зная, что делать, я на минуту приостановился и подумал: «Если я не добьюсь любви этой замечательной красавицы, то бог любви, друг весны, не позволит мне долее оставаться в живых. Если же без предварительного ее согласия я обниму ее, то она, будучи очень молодой, испугается, подымет крик, и, ясное дело, все мои надежды будут разбиты, и сам я погибну». Но вот какой я придумал выход. Взяв дощечку из слоновой кости, на которую нанесен был слой смолистой пасты, и из лежавшей тут же драгоценной шкатулки — кисть, я написал ее портрет в той позе, как она лежала на постели, и прибавил свой собственный портрет, в позе человека, припавшего к ее ногам. Внизу я подписал такие стихи:

Простирая к тебе руки в мольбе,

Я, вот этот верный твой раб,Прошу тебя:Спи, дорогая, но не так, как теперь!

Спи, отдыхая в объятьях моих,Спи, отдыхая от ласки любви!

Затем из золотой шкатулочки я взял надушенный бетелевый пакетик, кусочек камфары и немного душистого экстракта катеху; пожевав все это, я воспользовался красной слюной и нарисовал на белой стене утку и селезня, (за ней ухаживающего). После того я обменялся с нею кольцами и едва-едва мог заставить себя удалиться. Вернувшись подземным ходом в тюрьму, я нашел там сотоварища по заключению, одного из выдающихся граждан города, по имени Синхагоша, с которым в последние дни подружился, и, рассказав ему все обстоятельства, при которых я убил начальника тюрьмы Кантака, я прибавил: «Итак, ты можешь выдать всю тайну (о том, как Кантака вознамерился овладеть сердцем и рукой царской дочери), и этим путем можешь получить освобождение». Затем вместе с Шрингаликой я вышел оттуда. Но на главной улице мы наткнулись опять на отряд городской стражи, и она меня хотела схватить. Я подумал: «Конечно, я в состоянии убежать достаточно быстро, чтобы они меня не смогли поймать. Но тогда они схватят несчастную эту старуху. Поэтому вот мой план». Быстро бросившись прямо им навстречу, я остановился перед ними, повернулся к ним спиной, заломил за спину руки и сказал: «Если я вор, то вяжите меня, дорогие мои! Это ваше дело, а не дело этой старухи!»

Этих слов моих было достаточно, чтобы Шрингалика разгадала мой план. Она подошла к стражникам с поклонами и сказала: «Дорогие мои! Это мой сын, он сошел с ума, долго я его лечила, только вчера ум его как будто прояснился и он стал совершенно здоров. У меня появилась надежда (на полное выздоровление), я взяла его из тюрьмы, дала ему вымыться, умастить тело душистой мазью, надела на него пару новой одежды, накормила его молоком и выпустила на волю, так что он мог спать и проводить день, где хочет. Но ночью с ним опять случился припадок сумасшествия. Он вдруг стал кричать: «Я убью Кантака и буду наслаждаться любовью дочери царя!» Вырвавшись со страшною поспешностью, он бросился бежать по главной улице. Увидав, что сын мой в таком состоянии, я теперь, в такое время, бегу за ним. Будьте милостивы, свяжите его и отдайте мне».

Не успела она произнести с рыданиями эти слова, как я воскликнул: «Старуха! Разве бог ветра[66]

был когда-либо связан! Разве эти вороны могут схватить меня — ястреба? Простите мне мой грех!» — и побежал. Тогда стражники принялись ругать старуху, говоря: «Сама ты с ума сошла, если выпустила на волю такого человека, думая, что он уже здоров! Кто теперь его поймает?» Сопровождаемая насмешками стражников, она, рыдая, побежала за мной. Я же вернулся домой к Рагаманьджари и провел там остальную часть ночи, утешая ее всякими способами, так как, удрученная долгим моим отсутствием, она находилась в страшном волнении. Наутро же я нашел своего великодушного друга Данамитра.

Заключение

(После всех этих приключений я опять вернулся к старцу Маричи.) Он тем временем совершенно избавился от тяжелых последствий своей несчастной любви к гетере. С увлечением занялся он вновь религиозными подвигами, приобрел вновь прежние свои силы и, между прочим, божественную силу зрения. Я обратился к нему и от него узнал, что наше с тобой свидание, о царь, состоится в ближайшее время таким именно образом, как оно и произошло.

(Во дворце же происходило следующее.) Синхагош, (мой товарищ по тюрьме), выдал царю замыслы убитого Кантака (по отношению к его дочери), и в благодарность за это царь назначил его на освободившуюся должность начальника тюрьмы. Он неоднократно давал мне возможность проникнуть по тому же самому подземному ходу в комнату царевны. Она уже заочно была в меня влюблена на основании тех известий, которые ей обо мне сообщила Шрингалика, и я сделался ее любовником.