Приключения юнкора Игрека

От школы до нас ходу быстрым шагом — минут восемь. Но мне казалось, что мы идем целую вечность. Я кружил на велосипеде и нервно поторапливал группу спасателей:

—Скорее... Скорее...

Николай Алексеич быстро устал от спешной ходьбы, и я предложил ему сесть на багажник. Так и повез...

Мы уже подходили к дому, как вдруг я увидел — из подрулившего к подъезду такси выходит с чемоданом Акрам! Приехал! Приехал через два часа после телеграммы... Да, недаром мама спешила с пельменями. Акрам уже ступил в подъезд, когда я догнал его и, дав Николаю Алексеичу сойти с багажника, повис на шее Акрама.

—Акрам! Брат!

Но в ту же секунду я замахал всем рукой:

—Скорее!.. Сюда!.. Сюда!..— и первым взбежал по ступенькам к нашей двери и позвонил.

Бедная мама! Ее изумление и растерянность не имели границ. На пороге стояли Леопард Самсоныч, Наталья Умаровна, Николай Алексеич, Лена Авралова и — Акрам с чемоданом!

—Гости... д-дорогие!— испуганно отступила назад мама.— П-проходите...

Но гости не спешили входить.

Что за шутки?— глянул на меня Леопард Самсонович.— Ты же вел нас к Самохвалову, а не к Балтабаеву!— и, повернувшись к маме, развел руками.

Вы уж простите нас. Недоразумение вышло... Мы, впрочем, так и думали.

Да проходите же!— приглашала растерянная мама.— Очень хорошо... что... недоразумение... Вот — радость у нас. Акрам приехал. Старший мой.. Проходите. Мы сейчас... пельмени...

Учителя мялись у порога, не решаясь войти.

—Скорее же!— не выдержал я.— Погоди, мама!.. Пельмени потом... У нас тут совсем другое дело,— и я чуть ли не силком заставил гостей войти в дом и пройти на балкон. Мама повисла было на шее Акрама, но я схватил брата за руку и взмолился:

—Акрам, миленький, ты нам страшно нужен! Пойдем на балкон... Мама, имей совесть — дело же у нас!

Бедная мама в изнеможении опустилась на стул, а Акрам, разводя руками, поплелся за мной на балкон. Я включил свет в подвале, поднял крышку и первым спустился по лесенке вниз.

—Скорее!— пригласил я.— А то будет поздно.

—Да тут у вас действительно цунами...— пробормотал Акрам.

Пока удивленные гости безропотно спускались в подвал, я подбежал к лазу и окликнул друга:

—Борька, живой?

— Живо-ой!— хохотнул Самохвалов.— Два раза уже открывали и спрашивали — нашли ли мы кассету.

—Держись! Подмога идет!

Вконец смирившись с моими странными просьбами, Наталья Умаровна, Лена Авралова и все остальные отважно полезли в лаз — теперь уже в подвал Самохвалова. Когда все были в сборе, я постучал крышку люка:

—Эй, на палубе! Открывай...

Заскрипел стул, крышка заныла, приподнялась и со стуком отвалилась. В подвал хлынул свет.

—Что, нашел все-таки?— засмеялся Шакал.— То-то же. Давай вылазь.

Иду!— крикнул я и шепнул Акраму:

Выйдешь первым...

Не задавая лишних вопросов, Акрам взбежал по лестнице, как по трапу. На балконе стояла тишина.

—Мамочка-а-а!— застонал вдруг Шакал.— Эт-то...кто... это?..

—Брат!— крикнул я из подвала.— Мой брат. Моряк. Вы же хотели с ним познакомиться... Вот и знакомьтесь!

Я высунулся из люка и увидел, что Ромка с Шакалом стоят вжавшись что есть сил в углы балкона и не сводя с Акрама выпученных от страха глаз. Их широко распахнутые рты говорили о том, что дружки надолго и всерьез потеряли дар речи.

—Ну, как кассета?— подмигнул я.— Погодите, это только ее начало. Сейчас включим и продолжение.

Один за другим вышли из подвала Леопард Самсонович, Наталья Умаровна, Лена Авралова и Николай Алексеевич. Увидев физика, Ромка трясущимися руками с трудом достал из кармана звенящую тряпицу и протянул Николаю Алексеевичу.

—Я...— выдавил из себя Ромка.— Я- Я... Я...

Николай Алексеевич развернул тряпицу и, увидев медали, просиял.

Мои...— уронил он дрогнувшим голосом.— Родненькие!.. Это вот — за Севастополь... Эта — за Киев... А вот — и за взятие Берлина.

Это когда вы фашистов фейсом по тейблу?— спросил я, искоса поглядывая на Ромку Суровцева. Но Ромка, похоже, ничего сейчас не слышал. Отвисшая челюсть и выпученные глаза хорошо говорили о том, что его фейсу сейчас не мог бы повредить и тейбл. Дальше просто некуда.

Но тут пришла очередь удивляться и нам. Потому что из люка высунулась голова мамы.

—Вы здесь?— сказала она.— Вот не думала, что у нас две квартиры, а не одна. Чудеса! Да что случилось-то, объясните хоть,..

—Все оч-чень хорошо,— вздохнул Леопард Самсонович.— Медали нашлись... Это — самое главное. А эти вот молодчики,— он кивнул на Ромку с Шакалом,— сейчас немного придут в себя, выспятся, подумают, а завтра в десять придут ко мне на беседу. Вам все ясно?

—В...в...в...в...в..в...сь...о...о...— простучали зубами Шакал и Ромка.

Наступила очередь мамы удивлять нас.

Леопард Самсоныч,— обратилась она к директору,— тут к вам пришли.

Ко мне? Сюда? Кто?— удивился Мантюш-Бабайкин.

А почем я знаю. В дверь сейчас позвонили, я и открыла. А она и спрашивает:

— У вас директор школы? Мне,— говорит,— сейчас в школе сказали, что он пошел в третий дом... Ну, а тут бабусеньки на скамейке подсказали... Очень у нее дело срочное...

Ну и денек! Мы с Борькой и за тонну зефира в шоколаде ни за что не догадались бы, что из темного люка подвала к нам сейчас выйдет...