Приключения капитана Гаттераса

Джонсонъ, воспитанный въ школѣ доктора, старался философски отнестись къ опасности, но въ настоящемъ случаѣ это ему никакъ не удавалось. Шутки останавливались у него въ горлѣ. Къ тому-же, осажденные начинали чувствовать себя нехорошо. Воздухъ начиналъ сгущаться въ ихъ герметически закрытомъ помѣщеніи, и его нельзя было освѣжить, такъ какъ трубы плохо тянули. Огонь долженъ былъ скоро потухнуть. Кислородъ, поглощаемый легкими и печью, мало по малу уступалъ свое мѣсто углекислотѣ, губительное дѣйствіе которой всѣмъ извѣстно.

Гаттерасъ первый замѣтилъ эту новую опасность и не скрылъ ее отъ своихъ товарищей.

– Значитъ, во что бы то ни стало, а выйти необходимо! – вскричалъ Альтамонтъ.

– Да,– сказалъ Гаттерасъ,– но подождемъ ночи, сдѣлаемъ отверстіе въ потолкѣ, воздухъ возобновится, затѣмъ кто-нибудь изъ насъ станетъ у отверстія и будетъ стрѣлять по медвѣдямъ:

– Ничего другаго и не остается,– отвѣтилъ Альтамонтъ.

Порѣшивъ это, всѣ ждали минуты, когда можно будетъ попытать счастія. Втеченіе слѣдующихъ часовъ, Альтамонтъ не переставалъ проклинать положеніе, въ которомъ, какъ онъ выражался, «при данныхъ медвѣдяхъ и людяхъ, послѣдніе играютъ не завидную роль».

XIII. Mина

Настала ночь, свѣтъ лампы померкъ въ атмосферѣ, бѣдной кислородомъ.

Въ восемь часовъ были сдѣланы послѣднія приготовленія. Осажденные тщательно зарядили свои ружья и стали пробивать отверстіе въ потолкѣ.

Работа длилась уже нѣсколько минутъ, Бэлль ловко справлялся съ дѣломъ, какъ вдругъ Джонсонъ бывшій въ спальнѣ, на сторожѣ, быстро подошелъ въ своимъ товарищамъ.

Онъ былъ встревоженъ.

– Что съ вами? – спросилъ капитанъ.

– Ничего, такъ… нерѣшительно отвѣтилъ Джонсонъ. – Впрочемъ…

– Однако, началъ было Альтамонтъ.

– Молчите! Вы не слышите никакого шума?

– Гдѣ?

– Тамъ… въ стѣнѣ комнаты творится что-то неладное.

Бэлль пересталъ работать; всѣ прислушались. Слышался отдаленный трескъ, какъ будто въ боковой стѣнѣ пробивали отверстіе.

– Что-то скребется,– сказалъ Джовсонъ.

– Несомнѣнно,– отвѣтилъ Альтамонтъ.

– Неужели медвѣди? – спросилъ Бэлль.

– Кто-же иначе? – воскликнулъ Альтамонтъ.

– Они перемѣнили тактику,– сказалъ Джонсонъ,– к отказались отъ намѣренія задушить насъ.

– Они думаютъ, что мы уже задохлись,– возразилъ Альтамонтъ, котораго не на шутку разбирала злость.

– Проклятое звѣрье скоро сюда вломится,– сказалъ Бэлль.

– И прекрасно! – отвѣтилъ Гаттерасъ. Дѣло пойдетъ въ рукопашную.

– Чортъ побери,– вскричалъ Альтамонтъ;– по моему, это гораздо лучше! Надоѣли мнѣ эти невидимые враги! По крайней мѣрѣ, будемъ видѣть непріятеля.

– Да, сказалъ Джонсонъ,– но только едва-ли можно будетъ пустить въ дѣло ружья: здѣсь слишкомъ тѣсно.

– И отлично! Ножами да топорами станемъ работать!

Трескъ все усиливался. Уже ясно слышалось царапанье когтей. Медвѣди подрывались съ того именно угла, гдѣ стѣна примыкала къ снѣжному, упиравшемуся въ утесъ валу.

– Медвѣдь теперь не дальше отъ насъ, какъ въ шести футахъ,– сказалъ Джонсонъ.

– Да, Джонсонъ,– отвѣтилъ Альтамонтъ. Но мы съумѣемъ достойно принять его.

Американецъ взялъ въ одну руку топоръ, а въ другую ножъ, выставилъ впередъ правую ногу, откинулся назадъ корпусомъ и сталъ въ оборонительное положеніи. Тоже самое сдѣлали Джонсонъ и Бэлль. На всякій случай, Джонсонъ зарядилъ также свое ружье.

Трескъ усиливался все больше и больше; куски льда такъ и разлетались подъ желѣзными когиями.

Наконецъ, только уже тонкій слой льда отдѣлялъ нападающаго отъ его враговъ. Вдругъ, слой этотъ треснулъ, какъ лопается въ обручѣ бумага, разрываемая клоуномъ, и какая-то черная, большая масса вкатилась въ полутемную комнату.

Альтамонтъ замахнулся на нее топоромъ.

– Ради Бога,– погодите немного! – сказалъ знакомый голосъ.

– Докторъ! докторъ! – вскричалъ Джонсонъ.

Дѣйствительно, то былъ докторъ; потерявъ равновѣсіе, онъ кувыркомъ вылетѣлъ на середину комнаты.

– Здравствуйте, друзья мои! – сказалъ онъ, быстро поднимаясь.

Его товарищи остолбенѣли, но вслѣдъ за изумленіемъ наступила минута невыразимой радости. Каждый хотѣлъ обнять достойнаго Клоубонни; взволнованный Гаттерасъ долго прижималъ его къ груди, а докторъ отвѣчалъ капитану горячимъ пожатіемъ руки.

– Неужели это вы, докторъ? – вскричалъ Джонсонъ.

– Я сажъ, собственною особою, Джонсонъ. Но я больше, безпокоился о васъ, чѣмъ вы обо мнѣ.

– Какъ вы узнали, что на насъ напали медвѣди? – спросилъ Альтамонтъ. Мы больше всего опасались, что вы преспокойно будете возвращаться въ фортъ, не подозрѣвая даже грозившей вамъ опасности.