Приключения Мишки Босякова, кучера второй пожарной части

— Наконец-то великие британцы к нам пожаловали! — расцвела брандмейстерша.— Григорий Прокопьевич сказывал мне, что власти давно уже гостей ждут... Останови-ка, юноша, жеребчика...

Но английские и белогвардейские офицеры, наблюдавшие с тротуара, не разрешили Галине Ксенофонтовне и Мишке задерживаться.

— Мадам, здесь не ярмарка, — галантно пояснил высокий поручик...

А где-то под вечер каланчовый забил тревогу. Часовые, охранявшие эшелон, сгребли раскиданный от «подарков» мусор — ящичные доски, картон, оберточную бумагу, клочки сена и соломы — в кучи и подожгли. Погода была ветреная, и огонь, быстро переметнувшись на только что заложенный сруб, стал угрожать соседнему дому.

Стяжкин с Галиной Ксенофонтовной ушли в гости, и обоз второй части помчался на пожар под командованием Фалеева. В арьергарде обоза несся на своем верном Мантилио Мишка. Когда он после долгого отсутствия впервые заглянул в конюшню, жеребец удивленно повел глазами, затем недоверчиво понюхал протянутую с куском круто посоленного хлеба руку и вдруг, как будто что-то вспомнив, встрепенулся и радостно заржал.

— Узнал? — шептал растроганный парень, целуя теплую морду Мантилио. — Это же я... Кумекаешь?.. Я!

...До Покровского проспекта от второй части было недалеко, и минут через пять-шесть пожарные уже спрыгивали с линеек и снимали насосы.

— Слава богу! — облегченно вздохнув, шепнул Фалеев дяде Коле. — Вовремя прибыли... Огонь еще сбить можно...

Но в этот момент к нему подбежал английский солдат с нашивками капрала и на ломаном русском языке распорядился:

— Пошли отсюда вон!

— Как пошли? Куда? — не понял Фалеев и приказал Виталию Ермоловичу: — Сигналь: «качай, качай!»

Ермолович поднес трубу к губам, однако капрал ударил по ней кулаком и весело захохотал.

— Ты сдурел! — растерялся Фалеев. — Да я тебя!.. В гневе я, как Петр Великий, могу и дубинкой огреть...

На помощь к капралу, оставив свои посты, спешили солдаты. Один из них даже разрядил в воздух карабин. Любопытная толпа, обязательно присутствующая на каждом пожаре, шарахнулась в стороны.

— Воду скорей пускайте! — не слушай старшего топорника, закричал Фалеев.— Воду... Горит ведь!..

Подбежавшие солдаты, угрожая оружием, не давали пожарным тушить огонь.

— Мы желаем видеть грандиозный русский пожар, — объяснил капрал. — Вы все... шагом марш!..

Фалеев хотел что-то ответить, но не успел. Из-за угла показалась извозчичья пролетка, с которой соскочил Стефанович. Ни о чем никого не расспрашивая, он выдернул из рук Киприяна ствол и, таща за собой брезентовой рукав, кинулся к срубу.

— Назад! — строго предупредил парикмахера капрал.— Назад!

— Где вода? Почему нет воды? — не обращая на него внимания, завопил удивленный парикмахер. — Качайте воду немедленно!

— Англия, Станислав Вацлавович, не велит качать, — мрачно показал на капрала дядя Коля.

— Да какое он имеет право? — вскипел Стефанович.— Да я ему!..

И, потрясая стволом, парикмахер подлетел к английским солдатам.

— Но, но! — погрозил ему пальцем капрал.— Тихо, тихо!..

— Да как вы смеете! — горячился Стефанович. — Это же варварство!.. Или дайте возможность действовать или уходите...

Капрал, кивая на парикмахера, что-то сказал солдатам, все они засмеялись. Однако Стефановичу было не до смеха.

— Я буду жаловаться! — истерично крикнул он, замахиваясь стволом. — Я самому верховному правителю...

— 

Англичанин рванул из кобуры пистолет и выстрелил. Парикмахер схватился за каску и без слов стал медленно опускаться к ногам капрала. Тот инстинктивно отпрянул назад. Кучера изо всей силы натянули вожжи, пытаясь удержать лошадей, а Фалеев, переменившись в лице, попятился к дому, крышу которого неслышно и жадно уже лизал огонь. Его хозяева, успокоенные было приездом пожарных, теперь спешно выбрасывали из окон все, что попадалось под руки.

— Горим! Спасите! — кинулась на колени перед помощником брандмейстера седая женщина. — Ради бога... Спасите!..

Капрал, оправившись от первоначального испуга, отрывисто скомандовал солдатам по-английски, и те взяли свои карабины наизготовку.

— Ребята! — раздался голос дяди Коли. — Люди, слышь, к нашей совести взывают.. Да разве мы не русские пожарные?.. Виталий, труби!..

И Ермолович затрубил. Под привычные сигналы пожарные, разматывая рукава, устремились к горящему дому, а дядя Коля и Геннадий Сидорович склонились над Стефановичем.

Толпа, молча наблюдавшая издали, вдруг не выдержала, всколыхнулась и ринулась на подмогу пожарным. Никто уже не обращал внимания на английских солдат. Капрал без фуражки, с расцарапанной щекой пытался, правда, что-то приказывать, но его подчиненные, ошарашенные таким поворотом событий, спешили укрыться в вагонах.

 

XXV. СТАНИСЛАВ ВАЦЛАВОВИЧ

НАШИМ ЗАКАДЫЧНЫМ ДРУГОМ СЛЫЛ