Приключения Ромена Кальбри

– Это для Жана, он любит капусту и давно не ел ее. Возьми деньги, – и она с трудом вытащила из-под подушки монету в пять франков.

Утром приезжал доктор и все удивлялся. Он говорил нам, что никогда не видал такой яростной борьбы со смертью. Женщина жива была только своим желанием и надеждой увидеть сына. Если она протянула до сих пор, то, вероятно, дотянет до вечера и умрет с отливом.

Как только пришло время, когда открывается бюро, я побежал на Орлеанскую улицу. Корабли уже начали показываться на горизонте, но среди них не было «Невстрии». С восьми часов утра до трех часов дня я раз двадцать бегал то в бюро, то домой. Наконец, в три часа я прочел на афише: «“Невстрия”» из Калькутты».

Надо было обрадовать больную, потому что она заметно слабела, теряя надежду вскоре увидеть сына. Но когда она узнала, что «Невстрия» появилась на горизонте, в виду гавани, она ожила.

– В котором часу прилив?

– В шесть.

– Я уверена, что я доживу до тех пор. Дайте мне еще немножко вина.

Я ушел на берег и увидел более двадцати судов, которые стояли на рейде в ожидании полного прилива. Более легкие суда начали входить в гавань уже в четыре часа, но «Невстрия», сильно нагруженная колониальными товарами, начала подходить только часов в пять.

Я побежал домой, но мне не нужно было даже говорить ничего.

– Вошла? – спросила она.

– Входит, – ответил я.

– Поправь меня, – попросила она сестру. Та подперла ее двумя подушками: только одни глаза больной были еще живы. Губы уже стали совсем бескровными…

Через четверть часа мы услышали, что лестница дрожит так, точно кто-то бежит по ней. Это был ее сын, и она нашла в себе силы обнять его.

Она умерла в одиннадцать часов вечера, с отливом, как и предполагал доктор.

Эта смерть, эта материнская любовь к сыну, эта борьба со смертью, это отчаяние так подействовали на меня, что изменили все мои стремления, чего не смогли сделать ни мольбы Дьелетты, ни кораблекрушение «Ориноко».

И моя мать тоже может умереть, когда я буду далеко от нее, – я в первый раз понял это.

Я не спал всю ночь, эта мысль неотступно тревожила меня. «Амазонка» выйдет через две недели, а «Гонфлер» пойдет сегодня в пять часов утра. Жажда приключений и страх перед дядей влекли меня в море. Мысль о матери тянула меня в Пор-Дье. Чего мне бояться дяди? Не съест же он меня! Я выстоял против голода, холода и бури. Значит, я смогу мужественно противостоять и дяде. Если мать не хотела, чтобы я был моряком, она имела на это право… А вот как я посмел бежать от дяди без ее согласия? Не будет ли она сердита на меня, когда я вернусь домой? Но кто же позаботится о ней без меня, когда она не сможет работать?

В четыре часа я встал, собрал свои вещи. В половине пятого я уже был на судне «Гонфлер» и в пять часов покинул Гавр, а через тридцать шесть часов, в шесть часов вечера, при заходе солнца я увидел на побережье дома Пор-Дье.

Я шел через поля, как мы шли с Дьелеттой. Но теперь это была совсем другая дорога: зеленая трава, терновник в цвету, в долинах – фиалки и подснежники. От земли и растений после жаркого дня распространялся дивный аромат. Дышалось все легче, а сердце билось все сильней.

Я никогда не чувствовал себя таким счастливым. Я радовался при мысли, что вот сейчас, наконец, мать обнимет меня.

Подбежав к нашему забору, я встал на откос и увидел в нескольких шагах Дьелетту, которая развешивала на веревке платки.

– Дьелетта!

Она обернулась туда, откуда услышала голос, но она не видела меня за забором.

Вдруг я заметил, что она в трауре. По ком она могла носить траур? У меня невольно вырвался крик:

– Мама!..

Но прежде чем Дьелетта успела что-нибудь мне ответить, на пороге появилась мать. Я успокоился. За ней вышел старик с большой белой бородой. Это был де Бигорель. Де Бигорель и мама стояли рядом, и я подумал, что вижу два призрака.

К счастью, это был не бред, а была действительность.

– Что там такое, Дьелетта? – спросил де Бигорель.

Он заговорил, следовательно, он жив! Я не ошибся! Я перескочил через забор, продрался через терновник и предстал перед близкими во всей своей красе. Какая это была радость!

После первых изумленных восклицаний я принялся рассказывать обо всех своих приключениях, обо всем, что случилось со мной, когда я расстался с Дьелеттой. Но я сгорал от нетерпения узнать, каким чудом умерший де Бигорель оказался жив и поселился с нами! Свою историю я пострался передать в нескольких словах, но история де Бигореля оказалась еще проще.