Приключения в Красном море. Книга 3

Как-то утром, глядя в подзорную трубу, я вижу, как он отчаянно машет мне полотенцем из раскрытого окна. Я бегу на почту, не чуя под собой ног. Сияющий Абду вручает мне узкую голубую ленту со следующим текстом: «Немедленно прекратите все компрометирующие и бесполезные шаги. Ждем вас Александрии для мирного соглашения». Подпись: Троханис.

Это добрая весть. Радость возвращается в мой дом, избавляя от чудовищной тревоги, которая уже несколько недель не дает мне сомкнуть глаз. Я немедленно еду в Джибути, чтобы сесть там на почтовое судно, следующее в Александрию.

* * *

Прибыв в Каир и поселившись в отеле, я тотчас же посылаю слугу с запиской по адресу Троханиса, чтобы сообщить ему о моем приезде и узнать о времени встречи. Мне назначают свидание вечером того же дня.

В пять часов вечера я уже стою на безлюдной улице перед дверью нужного мне дома. Ворота скорее напоминают вход в гумно. Из дома доносится запах конюшни и сена: вероятно, здесь живет также владелец наемных экипажей.

Темный двор неправильной формы, зажатый между беспорядочно разбросанными постройками, завален большими картонными ящиками, полными стружки и мятой бумаги. Застекленные грязные двери смотрят тусклыми глазами на этот склад под открытым небом.

Откуда-то появляется косой сторож-араб и, окинув меня подозрительным взглядом, спрашивает на простонародном арабском:

— Аиз ээ? (Что тебе надо?)

Я спрашиваю его о господине Троханисе. Он делает вид, что не понимает ни слова из того, что я говорю. Я начинаю нервничать и повышаю голос. И тут на втором этаже открывается окно, и из него высовывается молодой европеец в люстриновой рубашке. Увидев меня, он говорит:

— Подождите, я сейчас спущусь.

Успокоенный сторож отправляется докуривать за ящиками наргиле. Молодой человек ведет меня сквозь лабиринт коридоров и заброшенных помещений, пропахших застоявшейся плесенью, в контору, где грохочет пишущая машинка. Как видно, именно здесь обделываются темные делишки.

Я продолжаю стоять, несмотря на приглашение секретаря, указавшего мне на старое кожаное кресло с зеленой обивкой. Как только секретарь скрывается за массивной дверью, появляется слуга-бербер и уносит кресло.

Наконец секретарь приглашает меня пройти через узкую темную прихожую, где мне мерещится западня, в просторный светлый кабинет с двумя большими окнами.

В центре комнаты за письменным столом восседает Троханис. По углам неподвижно сидят на стульях еще пять человек. Я оказываюсь в центре этой конской подковы, под перекрестным огнем любопытных и недоброжелательных взглядов.

Троханис сидит спиной к окну, и его лицо остается в тени. Стекла очков зловеще сверкают в полумраке. Остальные, которых я окидываю беглым взглядом, застыли, словно восковые фигуры. Два высоченных бербера, одетые в черные джеллабии, стоят, как часовые, по обеим сторонам двери.

Секретарь тихо удаляется, и Троханис приветствует меня едва заметным кивком. Он указывает мне на зеленое кресло — «скамью подсудимых». Я чувствую себя осужденным, представшим перед судом.

— Спасибо, — отвечаю я. — Я предпочитаю стоять, поскольку не собираюсь долго задерживать высокочтимое собрание. Вы прислали мне телеграмму с приглашением, и я приехал, чтобы выслушать ваши предложения.

Выдержав паузу, Троханис начинает медленно говорить на превосходном французском языке. Он употребляет изысканные выражения и с первых слов производит впечатление образованного человека, значительно превосходящего всех собравшихся по интеллекту.

— Прежде всего, — обращается он ко мне надменным тоном, чтобы сразу поставить меня на место, — прежде всего хочу сказать, что ваши телеграммы, оповестившие полицию всех портов, не только бессмысленны и бесполезны, но и вредят вашим интересам.

— Не утруждайте себя заботой о моих интересах, сударь, это вас не касается. Я хочу знать, где мой товар, все прочее меня не интересует.

— Что вы подразумеваете под «вашим товаром»? Вы как будто предъявляете на него претензии, как на собственность. Но речь идет не об этом; да будет вам известно, что я и сам понятия не имею, где он находится. Могу лишь заверить, что он — в надежном месте и, если вы вложили в него какие-то средства, вам все возместят. Мы — люди честные, вы даже получите прибыль, при условии, что дадите обет молчания.

— Я не собираюсь затевать с вами спор о том, кому принадлежит груз, украденный у меня Тернелем. Я требую лишь, чтобы мне вернули мой товар без всяких денежных вознаграждений. Я хочу сказать, что не смогу вести торг, пока не получу назад свое имущество. Раз вы пригласили меня для сделки, значит, вам должно быть известно, где сейчас Тернель.

— Нет, повторяю еще раз, я понятия не имею, где он находится. Если не верите, спросите у этих господ, которые непосредственно заинтересованы в вашем деле, и они вам это подтвердят. Я же только посредник, призванный для заключения мирного договора. Я — вне игры, ибо не занимаюсь подобными сомнительными делами.

Не в силах удержаться от улыбки, я говорю почтенному председателю: