Приключения ведьмы Мирославы

— Воротись после Веленок ко мне, расскажи, что да как порешали.

— Хорошо, — улыбнулся мужчина и ушел прикрыв дверь.

— Я с ним напрррравлюсь, пррррослежу что да как! — решил ворон и улетел следом.

На секунду мне показалось, что он продолжать нашу беседу не желает.

— Ну и пусть, — решила я. — Пора дело повторить! Осип Никифорович, давай-ка воды ключевой, да свежего молока заново. И хлеба черствого не забудь!

Перо в молоко я бросала с опаской. Вредить Клавдию мне очень не хотелось.

Стоило черному перышку коснуться белого молока, как оно рассыпалось в черную пыль. Она медленно растворялась, оставляя черные и серые разводы.

Я вновь завела заговор и полила жидкость на чистый шар. С каждым моим словом вокруг стекла образовывалась мутная серая туманность. Это тоже выбивалась из нормы, которую я помнила. Но, тем не менее, я верила, что все идет правильно. И как только я произнесла последнее слово, внутри шара сверкнули несколько молний. Я в изумлении наблюдала за происходящим. Очередная молния расколола шар и выпустила энергию наружу. Не прошло и секунды, как я увидела перед собой девушку из видения. Это была Верея…

— Здравствуй, внучка… — усмехнулся призрак молодой женщины. Она мне и в матери-то при жизни не годилась не то что в бабки… — Что смотришь, будто упыря увидала?!

Да, с чувством юмора у женщины и после смерти все в порядке.

— Здравствуйте, — пролепетала я.

— Красавица… сразу видно, что в нашу породу пошла. И зря Авдотья переживала, что сила наша на ней закончилась.

— Бабушка не говорила мне об этом…

— Она это только мне говорила, когда на могилку приходила. А вот ты зря туда не ходишь…

— Извините, — повинилась я.

— Ты ходи к нам, — серьезно произнесла Верея.

Формулировка меня удивила, но задавать вопросы я не стала. Но видимо на моем лице отразились эти вопросы, так как призрачная ведьма поспешила разъяснить свои слова:

— Там ведь не только я, там и прадед твой похоронен и… дочка наша.

Эти слова меня вытолкнули из колеи спокойствия.

— Как же…

— Не нужно тебе знать того, чего она скрыть от тебя желала. Ты главное не забывай нас и навещай в день памяти.

— Хорошо, — кивала я, — обязательно…

— Ну и славно! — улыбнулась Верея. — А теперь рассказывай, зачем я тебе понадобилась.

— А вы не знаете? — уточнила я.

— Эх, вы живые наивные… — рассмеялся призрак. — Все думаете, что нам заняться нечем, кроме как за вами подглядывать.

— Аааа… — растерялась я и смутилась.

— Нет, мы, естественно, подглядываем, но не всегда. Но ты права. Я знаю, что тут у вас твориться и поэтому сразу заявляю — помогать не буду!

— Почему? — вырвался у меня вопрос.

— Потому как ничего этому люду я не должна и ничем не обязана…

— Вы верно говорите, но ведь я…

— А тебе я не запрещаю на неблагодарный народ горбатиться. Тем более, что ты этому сама потакаешь.

— А как же…

— Да все ты знаешь! — не позволяла мне закончить мысли Верея. — Просто слабость в тебе поселилась и с каждым днем она лишь разрастаться будет. Запомни, внученька совет мой единственный, всегда помни о себе! Ты нужна только себе да деткам своим, когда народишь. А остальные… Они приходят и уходят!

Я смутилась и потупила взор.

— С полем помогать тебе не стану, а вот на другие вопросы отвечу. Спрашивай, — махнула призрачной рукой Верея.

«И как она только знает?» — мысленно удивилась я.

— А почему вы дочку Авдотьей назвали? Не в честь же этой старой сумасшедшей?

— Ну, тогда она не была сумасшедшей, — подметила призрачная ведьма, — а в остальном ты не права. Как раз в честь нее дочку и нарекла. Правда дочку свою я Дуняшкой величала.

— Как так? — растерянно пролепетала я.

— Авдотья навсегда мне угрозой стала. Это я поняла, когда она Прошку заколола. А уж когда я узнала, что понесла, так и вовсе за жизнь ребятенка перепугалась. И помогла мне одна бабка, что мимо наших деревень странствовала. Она мне присоветовала дать дочери имя, что и у обидчицы. И не просто наречь так ребенка, но и при крещении заявить, что имя в честь и славу дано.

— И вы смогли? Как же так… В честь имени убийцы отца?

— Пусть так, — сурово заметила пробабка, — зато я дочь уберечь смогла и тебя… почти. Да и имя не такое уж дурное, если в глубь зреть. Оно от Евдокии родилось в старину.

— Я и не знала, что так можно… — оправдывала я свое невежество.

— О том мало кто ведает. Теперь вот и ты разузнала, а это значит, что в книгу все аккуратно внесешь и в память поколениям оставишь. Молодец ты, Мирославушка, честно записи изучаешь и свои дополняешь. Чую я, что после тебя второй том объявится. А знаешь что? — хитро улыбнулась Верея.

— Что?

— Напиши-ка ты свою книгу и назови ее… «Записки Мирославы».

— Я столько не ведаю, чтобы книги оформлять.

— Ты только на путь свой встала. Еще многое разузнаешь и придумаешь, поверь старой ведьме!

Возражать я не спешила. Всем приятно, когда взрослые хвалят…

— Только, Мирослава, с матерью тебе помириться надобно, — неприятно кольнула пробабка.

— Мы и не ссорились, — насупилась я.

— Так-то оно так. Только…

— Зачем мне оно? — упрямо посмотрела я на призрака.