Прикосновение

- А ты? Ты так боишься войти в храм? Тебе надо лишь снять шляпу и войти! Смотри на меня! Я ведь такой же, как и ты. Но я не боюсь…

- Нет, церковник, - отрезал демон, - Ты не такой, - и посмотрел на девушку.

В следующую минуту Мелисса вошла в притвор и растворилась в темноте.

Святая тишина.

Здесь в храме она почувствовала, что теряет силы. Здесь она становилась обычным человеком, самой собой. Той, которой была до обращения. И это было странным ощущением.

Она могла передвигаться бесшумно, но не могла видеть в темноте. Она могла слышать далекие шорохи, но не могла чувствовать на расстоянии, не могла понять, кто это был…

Из темноты на нее двинулась одинокая фигура. Мелисса замерла в ожидании.

- Роберт?

Он подошел к ней. Мгновение они смотрели друг на друга, словно не могли поверить в то, что снова вместе. А потом настало время долгого поцелуя. Пронзительный и нежный, он венчал их обмен взглядами.

- Ты спасаешь меня уже не в первый раз. Мне впору считать тебя своим ангелом-хранителем.

- Господи, я так боялась за тебя, Роберт… боялась, что ты забудешь о нашем уговоре.

- Нет, теперь я с тобой до конца, Мелисса, - он гладил ее длинные волосы и целовал ее лицо.

– Обещаешь?

Он кивнул.

– Я люблю тебя… – почти одновременно прошептали две пары губ. И, казалось, это было самым прекрасным, что слышали Роберт и Мелисса в своей жизни.

- Так мало людей вокруг меня… Скажи мне, милый, неужели все скоро станут ами?

- Нет, - он прижал ее еще ближе к сердцу. - Мы отстоим город. Клянусь, мы остановим вторжение. Я сделаю все, что в моих силах.

- Я не смогла уберечь отца, это большой удар для меня…

- Ты видела его?

- Они стоят у входа. Хозяин ждет, когда я принесу ему клинок…

- Он решил прикрыться твоей спиной? Прав был Дарей Пол, он до сих пор боится!

- Как мы поступим? - спросила Мелисса.

- Клинок у меня.

Он коснулся рукоятки, торчащей из ножен. И вдруг его посетила страшная мысль. Именно этим оружием ему придется убить ее. Люди не позволят ему сделать ее неприкосновенной, даже если из всего вампирского племени останется только она.

О господи, как же трудно было смириться с жестокосердием судьбы, бросившей ему такой вызов! Уж лучше смерть, чем убийство любимой. Размышлять об этом было не легче, чем представлять себе то, как он это сделает.

- Надо заманить его в церковь. Здесь он ослабнет, и ты убьешь его.

- Но как? Как заманить его сюда?

- Постой, - она коснулась его губ. - кажется, я что-то придумала.

- Встань в дверях, церковник, - сказал Вердан Калот священнику.

Питер Мона послушался.

Они недолго ждали. Совсем скоро в темноте показалась фигура в белом.

Когда она подошла на расстояние, с которого можно разглядеть ее лицо, священник вздрогнул - оно было в пятнах крови. Кровью было забрызгано ее белое платье и босоножки.

- Мелисса? Что случилось…

Попытка перекреститься закончилась для Питера плачевно. Едва он коснулся рукой лба, как почувствовал резкую боль, словно удар молота по голове. И дальнейшие его попытки по завершению крестного знамения вызывали лишь повторение боли. В глазах у него помутнело, тошнота подобралась к горлу.

Вердан Калот скривился при виде мук святого отца.

- Не понимаю, как можно верить в того, кого никогда не видел? И жить с ощущением, что за тобой постоянно кто-то наблюдает сверху!

- Кровь… я пила кровь…

Вампир посмотрел на девушку.

- Я впервые попробовала кровь… сама…

- Кто это был?

- Мужчина… в форме полицейского… я не увидела его, он выскочил так неожиданно. И сразу набросился на меня…

- Что он там делал? - на этот раз Вердан обратился уже к святому отцу.

- Я… не знаю…

- В твоей церкви, Питер Мона, есть кто-то еще?

– Нет, - священник растерянно замотал головой. - Никого там не было… Просветитель повернулся к девушке.

– Ты принесла клинок? - взгляд Вердана Калота мог потопить.

– Нет, он остался в церкви. Мне помешал тот человек, он до сих пор там, до сих пор жив…

– Значит, в церкви никого нет, Иуда?

– Отец здесь ни при чем, Вердан! Да разве важно это? Ведь главное свершилось - я убила человека и попробовала его кровь. Сама! Как ты и хотел.

Демон кивнул девушке, но от священника не отстал.

– Ты уверен в своих словах, церковник? - спросил он, в голосе его звенели нотки беспощадности.

- Говорю, как есть! - Питер всплеснул руками и подумал о том, что с ним будет, когда в схватке людей и вампиров победят последние.

- Ничего не изменилось, - с сожалением вздохнул Вердан Калот. - Ложь осталась ложью, алчность алчностью. Как ни крути, истина одна - времена меняются, а люди остаются. И все их пороки остаются вместе с ними.

А ведь я не стал превращать тебя в раба, Питер Мона. Но, видимо, я совершил ошибку. Потомки оказались неблагодарными детьми своих родителей. Презренные твари, отчаянно цепляющиеся за жизнь! Кроме одной. Твоя жена, церковник. Она не стала лгать. Была честна со мной до самого конца.

- Ты убил Натали? - лицо Питера Моны перекосила ярость.

- Когда я встретил ее, она все поняла. И сама решила свою судьбу, не пожелав стать вампиром. Самоотверженно, но честно!