Принц из серебра и золота

Он стоял передо мной. Горло передавлено веревкой. Точно таким же, каким его нашли у кровати. Каким нашла его Айделина, когда хотела принести ему завтрак, как и каждое утро до этого. Он смотрел на меня сверху вниз. Осуждал меня. Осуждал за чувства к женщине, которая скоро будет принадлежать моему брату. Я знал это. Ему не нужно было показывать это мне своими взглядами. Я просто избегал их и притворялся спящим. Его глаза – копия глаз брата. Сколько раз я игнорировал их, когда шел по коридору прошлого. Как и в коридоре настоящего, где восседал мой брат. Теперь он стоял здесь, словно хотел отругать меня. Так же, как когда-то ругал Люциуса и меня за каждый маленький проступок.

– Ты совершаешь ошибку, солдат. Огромную ошибку. – Я распахнул глаза.

– Тебе должно быть все равно. Это моя жизнь.

– Ты думаешь, что знаешь своих врагов? Что видишь их насквозь, да? Должен разочаровать тебя, капитан. Ты, кажется, больше не хозяин положения. – Я сжал руки в кулаки и посмотрел в его бледное лицо. На вены, что вздулись на его висках.

На округлившиеся глаза. «Его смерть была такой недостойной», – подумал я. Раньше у него была прочная кожа. Кожа из стали.

– Подумай, капитан. Кем могут быть твои враги?

– Если говоришь о Софии, то ты ошибаешься.

Он покачал головой.

– Ты всегда задавался вопросом почему, Эрик.

– Почему что?

– Почему… – его голос превратился в эхо. Скоро мой сон развеется. Растворится в тумане. Взорвется.

Я встал перед ним и раскрыл рот.

– Почему ты был таким подлым трусом?

– Почему… – И он растворился.

За ним открылось море тел. Все они направили на меня свои остекленевшие глаза. Повысили голоса. Бормотали что-то, чего я не понимал. Перед ними постепенно формировался силуэт. Женщина повернулась ко мне спиной. Только тогда я заметил, что люди смотрели на нее. Что она говорила с ними. София! Я подбежал к ней. Но и она растворилась, когда я наткнулся на обезглавленного человека. Задыхаясь, прижал руку ко рту. Она была залита кровью. И чуть не задушила меня этим.

– София, – горло подвело меня.

А затем я услышал голос. Такой пронзительный, словно прозвучал рядом со мной:

– Это о твоем отце…

Джон! Я повернулся и уткнулся головой в деревянный каркас кровати. Пот струился по моему лбу, спускаясь к щекам, к рубашке, где он собирался. Я потер глаза, наблюдая за мутным светом, пробивающемся через шторы. Мое сердце стучало в голове, и я откинулся на подушку. Я давно его не видел. То, что он должен был появиться именно в костюме смерти, не облегчало ситуацию. Я успешно вытеснил мысли о нем. Однако с тех пор, как София вошла в мою жизнь, все изменилось. Как будто она могла заглянуть в мою душу и исследовать каждую запутанную часть меня. Это вселяло страх. Страх пострадать. Я ненавидел проявлять слабость.

Слабость часто определяла разницу между жизнью и смертью.

Я ненавидел своего отца за то, что он сделал. И вопрос «Почему» долго обжигал мой язык.