Принц Хаоса

— Я припоминаю другой твой план — для Принца Брэнда, когда леди Джасру послали выстроить ему ловушку. План не может провалиться, говорила ты.

— Он подвел тебя, старый Змей, ближе, чем ты когда-либо подходил к власти, которой жаждешь.

— Это правда, — признал он.

— Да и обладатель Глаза — существо попроще, чем Джасра.

Знак скользнул мимо нее — крошечное солнце, разбившееся в ряд идеограмм.

— Мерлин, ты примешь трон и послужишь мне, когда придет время?

— Я сделаю все необходимое, чтобы восстановить равновесие сил, — отозвался я.

— Это не то, о чем спрашивал я! Примешь ли ты трон на тех условиях, которые ставлю я?

— Если это то, что необходимо, — ответил я.

— Это меня удовлетворяет, — сказал он. — Береги свою игрушку.

Дара отшагнула, и Знак прошел рядом с ней, прежде чем увять.

— Спроси о Кэвине и Льюке, и о новом Образе, — сказал он, затем исчез.

Мать повернулась и уставилась на меня.

— Налей мне бокал вина, — сказала она.

Я так и поступил. Она поднесла бокал к губам и сделала глоток.

— Итак, расскажи мне о Кэвине и Льюке, и о новом Образе, — сказала она.

— Расскажи мне о Джасре и Брэнде, — парировал я.

— Нет. Первым начнешь ты.

— Очень хорошо, — сказал я. — Не будем обращать внимание на мелочи типа того, что оба они были призраками Образа. Льюковый, посланный Образом, явился мне на пути сюда, чтобы убедить покинуть это царство. Логрус послал такого же Лорда Бореля, чтобы устранить Льюка.

— Льюк — он же Ринальдо, сын Джасры и Брэнда, муж Корал и Король Кашфы?

— Очень недурно. Теперь расскажи мне о твоих делах. Ты послала Джасру поймать Брэнда в ловушку — проводить по пути, который он изберет с ее помощью?

— Он все равно выбрал бы его. Он пришел ко Дворам, желая власти, чтобы достичь своих целей. Она же — всего-навсего облегчила его труды.

— Для меня это звучит не так. Но значит ли это, что проклятие отца не было движущей силой?

— Нет, оно помогло… в метафизическом смысле… облегчило подводку Черной Дороги к Янтарю. Но почему же ты все еще здесь, тогда как Король Ринальдо приказал тебе отбыть? Из лояльности ко Дворам?

— У меня назначено свидание с тобой за ленчем, и оно пока не окончено. Неловко пропускать его.

Дара улыбнулась — очень легко — и сделала небольшой глоток вина.

— Ты ловко увиливаешь от разговора, — заявила она. — Давай-ка вернемся к нему. Призрак Бореля отослал призрака Ринальдо, я правильно понимаю?

— Не совсем.

— Что ты имеешь в виду?

— Потом появился призрак отца и отсеял Бореля, обеспечив нам отход.

— Опять? Кэвин опять взял верх над Борелем?

Я кивнул.

— Даже не вспомнив их первого поединка, естественно. Их воспоминания ограничены временем записи, и…

— Принцип я знаю. Что случилось потом?

— Мы смылись, — ответил я, — а впоследствии я пришел сюда.

— Что имел в виду Логрус, когда упоминал о новом Образе?

— Призрак моего отца был, по-видимому, в новом узоре, а не в старом Образе.

Дара деревянно села, глаза ее расширились.

— Откуда ты это знаешь? — потребовала она.

— Он рассказал мне, — ответил я.

Тогда она воззрилась мимо меня на притихшее море.

— Итак, в событиях принимает участие третья сила, — задумчиво произнесла она. — Как изумительно, так и ошеломляюще. Будь проклят он за то, что начертал этот Образ!

— Ты и вправду ненавидишь его, не так ли? — сказал я.

Ее глаза вновь сфокусировались на мне.

— Оставь эту тему! — приказала она. — Кроме одного, — внесла она поправку мгновением позже. — Он сказал что-нибудь о лояльности нового Образа…или его планов? Тот факт, что Образ послал его на защиту Льюка, можно рассматривать как игру на стороне старого Образа. С другой стороны… то ли оттого, что он создан твоим отцом, то ли оттого, что у него свои виды на тебя… я могу рассматривать это как попытку просто защитить тебя. Что он сказал?

— Что хочет, чтобы я свалил оттуда, где находился.

Мать кивнула.

— Чего, очевидно, и хотел, — сказала она. — Еще что-нибудь он сказал? Случилось еще что-нибудь важное?

— Он спрашивал о тебе.

— Правда? И это все?

— Специального послания у него не было, если ты имеешь в виду это.

— Понятно.

Дара отвела взгляд, некоторое время молчала. Затем:

— И что же призраки не долго пробыли, верно? — сказала она.

— Да, — отозвался я.

— Приводит в ярость, — сказала она наконец, — сама мысль о том, что, несмотря на все, он все еще способен разыгрывать свою карту.

— Он все еще жив, верно, мама? — сказал я. — И ты знаешь, где он.

— Я не сторож ему, Мерлин.

— А по мне так — сторож.

— Перечить мне подобным образом нелепо.

— И все ж я должен, — ответил я. — Я видел, как он отправился в путь ко Дворам. Он явно хотел быть здесь вместе с другими для установления мира. И больше всего он хотел увидеть тебя. У него было так много безответных вопросов — откуда ты пришла, зачем пришла к нему, почему ушла так, как ушла…

— Хватит! — закричала она. — Оставь это!

Я проигнорировал.

— Я знаю, что он был здесь, во Дворах. Его видели здесь. Должно быть, он искал тебя. Что случилось потом? Какие ответы ты дала ему?

Мать поднялась на ноги, на этот раз свирепо глядя на меня.

— На этом — все, Мерлин, — сказала она. — Вести с тобой цивилизованную беседу, мне кажется, невозможно.