Принц Половины Осени

– По словам Сары Мелроуз, надзиратель обещал улучшить условия её пребывания в лагере. После того, как о преступлении узнал начальник лагеря, было принято решение взять надзирателя под стражу, а саму Сару отправить на Ямы. – Дочитал я вслух, громко сглотнув на последнем слове.

Я предала друзей.

Я с хлопком закрыл папку, снова бросил её на стол и прошёлся пятернёй по волосам и лицу. Описанный на этих листах человек был совершенно не похож на то, что осталось от Сары Мелроуз в моей голове. Это вызывало противоречивые эмоции. Я ещё некоторое время полистал документы на столе, но больше ничего стоящего не нашёл. Видимо, Люси принесла это не так давно, если уж Томас не успел всё убрать. Попытавшись пару раз разложить всё правильно, я плюнул на это дело и вышел из комнаты брата.

Я медленно опустил глаза на фотографию, которую забрал из комнаты Томаса: на ней мама, стоя на фоне ярких огней города, обнимала меня и брата. Я долго смотрел на неё. Сидя на кровати, я глядел на изображение так долго, что все образы на периферии зрения начали расплываться. Голову резко прошибло яркой болью в висках, челюсти механически сжались, свободной рукой я схватился за голову, а второй продолжал сжимать снимок, не отрывая от него взгляда. После второй волны, глаза не удалось держать открытыми. Мир пропал под веками, а в ушах поднялся звон. Не было дверей Лабиринта, не было коридоров. Только темнота, звон и головная боль.

…Сквозь мрак в голове прорвались огоньки ночного города. На набережной, полной гуляющих людей, бушевал холодный ветер. Папа соревновался с Томасом в очередной игре, сопровождая эта громким смехом. Мама уже сжимала в руках кривого, но яркого зайца, которого папе удалось выиграть на предыдущем аттракционе.

– Почему Ричи с нами не пошёл? Он ведь хотел. – Сказал я, сосредоточенно глядя на маму.

– Томас говорил, он не выходит на связь уже несколько дней. Я думаю, опять поругался с отцом. Ты же знаешь, как он относится к подобным вещам. – Тут мама изобразила угрюмую гримасу, вызвав у меня смешок.

– Вчера я видел его. Он шёл после своей службы в церкви. Мне мышц на лице не хватит, чтобы передать это выражение лица, с которым он на меня посмотрел,

– я широко улыбнулся.

– И не нужно. Я бы не хотела этого видеть, Детка. – Она обняла меня за плечо и звонко чмокнула в висок.

– Мам, я вырос из этого, – театрально возмутился я, не пытаясь выкрутиться.

– Я знаю, Детка, – она прижала меня сильнее.

Папа громко и радостно вскрикнул, когда ему протянули главный приз. Будто ему было лет двенадцать. Томас театрально закатил глаза и с сияющей улыбкой заявил, что поддался…

Вспыхнул белый свет, которым медленно превратился в лампочку на потолке. Я глубоко вдохнул и немного закашлялся. Расплывчатое пятно перед превратилось в Ричи. Он сжал губы в полоску, его брови сходились у переносицы. Широко раскрытые глаза смотрели очень цепко и проницательно.

– Выглядишь испуганно, – прохрипел я.

– Конечно, я выгляжу испуганно. Ты закричал так, что у меня чуть не лопнули барабанные перепонки. – Приглушенный голос Ричи донёсся до меня.

– Всё…всё хорошо. – Я ощутил тепло под носом и на губах. Коснулся его пальцами и наткнулся на вязкую струйку крови. Отлично. Только крови носом нам и не хватало. Хотелось сказать что-то ещё, но Ричи с силой ударил меня по плечу.

– Кто тут из нас ранен? – Он снова замахнулся, а потом резко расслабился. – Не пугай меня так больше.

***

Ричи отказывался дальше жить без объяснений произошедшего. Пришлось рассказать про воспоминания, которые иногда возвращаются под натиском фотографий. Ответ получился коротким и скупым на детали, но этого, казалось, хватило для того, чтобы их успокоить. Именно «казалось». Пока не наступил вечер. Томас постучался ко мне в комнату, дождался одобрительного «да» и вошёл, сразу закрывая дверь. Это настораживало.

– Неожиданный визит.

– Решил зайти к младшему братишке.