Принцесса из Шанхая

– Успокойтесь, – прошептала она на ухо Лике. – Шофер не должен ничего слышать. Поговорим на кладбище.

Остаток дороги ехали молча. Ветер нагнал тучи, и когда женщины вышли у низенькой часовни из красного кирпича, начал накрапывать дождь.

– Вы помните, где могила? – спросила Ева.

– Надо идти по этой аллее, потом направо… меня привозил сюда господин Ростовцев.

Голые березы качались на ветру, мокрые кусты сирени печально застыли у надгробий. Здесь снег таял медленно, и кладбище производило унылое, жалкое впечатление. Ржавые железные венки ударялись о кресты и ограды, сопровождая посетительниц похоронным звоном.

– Верба цветет, – заметила Ева.

Лика даже не взглянула, она шла, опустив глаза вниз.

– Лучше быть мертвой, чем сумасшедшей, – прошептала она.

– Что вы! – ужаснулась Ева. – Откуда такие мысли?

– А как прикажете думать?

Они снова замолчали, только чавкала под ногами раскисшая земля, да каркали вороны, перелетая с ветки на ветку.

– Лика, тогда в ресторане вы постоянно держали сумочку при себе? – спросила Ева.

– Нет, конечно… я толком не помню, сколько раз брала ее в руки… но сумка висела на спинке стула.

– Вы не следили за ней?

– Нет. Зачем?

– Любой мог положить в сумку все, что угодно, включая официантов. Давайте вытряхнем содержимое, – предложила Ева. – Вдруг, там еще что-нибудь найдется? Клофелин, например.

– Вытряхивайте…

Они нашли подходящее место – скамейку под черной раскидистой елью, всю усыпанную прошлогодней хвоей. Ева смахнула пожелтевшие иголки и вывалила на скамейку все, что было в сумочке, – зонтик, кошелек, расческу, ментоловые драже, блокнотик, пудреницу, губную помаду, носовые платки, прочие мелочи и… пучок светлых волос. Как пить дать, они принадлежат Стелле.

– Никаких таблеток у вас в сумочке нет, – бодро заявила Ева. – Хоть это радует.

* * *

Тем временем Смирнов беседовал с Альбиной Эрман. Ее кабинет в салоне «Розовая камелия» сиял свежей палитрой оттенков, обилием стеклянных деталей мебели и предметов, – прозрачные столешницы, прозрачные вазы, стеллажи с прозрачными полками, – и повсюду розовые декоративные камешки, подвески, цветы, шторы.

– Вас Лика прислала? – враждебным тоном поинтересовалась хозяйка кабинета. – Боится, что ее заподозрят в убийстве? Или еще круче – возомнила, будто убить хотели ее! Скажете, я не права?

– Разобраться не помешает, – уклончиво ответил сыщик. – Когда люди едят и пьют за одним столом, а потом кто-то из них умирает… весьма полезно знать, как это случилось.

– Стелла с нами не сидела. Она была за другим столиком и подошла, чтобы выяснить отношения с бывшим мужем.

– Но лекарство и воду давали вы.

– Не я! – сердито парировала госпожа Эрман. – Таблетки предложил Алек… Альберт Юрьевич, а воду… не помню… кажется, Лена. Чего вы добиваетесь? – вспылила она. – Все эти вопросы мне уже задавал следователь. Они собираются сделать из нас козлов отпущения – обвинить в смерти этой истерички! Да кому она нужна? Если я сопровождала Стеллу до квартиры, значит, я ее и убила? Ничего подобного. Меня обстоятельства вынудили везти ее домой – все разошлись, у Треусова случился сердечный припадок. Неудивительно! Как он вообще выжил рядом с такой… стервой?

– О мертвых плохо не говорят.

– Простите, – Альбина притушила злой огонек в глазах, опустила веки. – Не могу сдержаться. Вероятно, в святые я не гожусь!

– Лекарство, которое Ростовцев предложил Стелле, предназначалось для вас? Вы его принимали?

Она побледнела под слоем тонального крема.

– И что с того? Да, Алек имел при себе мои таблетки, на всякий случай. Слишком сильные переживания вредно влияют на кожу, вызывают преждевременное старение… поэтому я предпочитаю гасить стресс на корню. Обычно я ношу таблетки в сумочке, но могу забыть их дома, на работе… или не заметить, что они закончились. Такое не раз бывало. Алек очень предусмотрителен, только и всего. Он умеет окружить женщину вниманием и заботой, когда захочет. Никакого сговора между нами не существовало, если вы на это намекаете!

Альбина была одета в обтягивающую юбку и короткий, расшитый бисером жакет горчичного цвета; ее шею, уши и запястья украшал ювелирный набор из змеевика в серебре. Красивое, умело подкрашенное лицо хозяйки салона несло на себе отпечаток бессонной ночи и мучительных переживаний.

– Дурной знак, когда на помолвке кто-то умирает, – зашел с другого боку Всеслав.

– Хороша помолвка, – фыркнула она. – Жених заигрывает с другой женщиной, какая-то полоумная баба устраивает безобразную сцену и в конце концов отдает богу душу. Благо, это произошло не в ресторане! Я увезла Стеллу домой, уложила в постель… она была еще жива. Вы уверены, что не собственный сынуля подмешал мамочке клофелин в воду? Они оба ненормальные.

– Откуда у мальчика мог взяться клофелин?

– Бросьте! – жестко усмехнулась Эрман. – Откуда подростки берут наркоту, по-вашему? Клофелин достать проще.

– Думаю, парень ни при чем.

– Отношения матери и сына могут быть очень драматичными! – возразила она. – А я Стеллу почти не знала. У меня не было причины желать ей смерти.

– Разве? – поднял брови Смирнов. – Позвольте вам не поверить.