Принцесса Королевства Демонов

Харон выглядел весьма расслабленно. Лишь изредка указывал путь и давал советы, чтобы случайно не умереть.

Снова…

— Постарайся не прикасаться к реке, — в очередной раз спокойным голосом произнёс старец. — Это необычная река. Если коснёшься Стикс, будь ты демоном, или ангелом… всё одно: воды иссушат тебя и превратят в пыль времени.

— Ха?.. — нервно вырвалось у меня, после чего я неосознанно посмотрела за борт.

В воде и в самом деле что-то было. Река ровная, чёрная, спокойная, бескрайняя, но при этом вода в ней густая, словно… кровь. Более того, зачастую я видела около самой лодки что-то круглое. Вначале думала, что это своеобразные волны, но чуть позже пригляделась и поняла, как сильно ошибалась.

Это были головы. Маленькие человеческие головы. Можно сказать, что это были черепа, покрытые кожей, но при этом без глаз и языка. Ни единой возможностей что-либо сказать. Только лёгкий скрип из их гортани доносился до моего слуха, а выражение лица каждого из них было переполнено болью, разочарованием и отчаянием.

Головы, покрытые густой жидкостью реки Стикс… Не зря её ещё именуют «Река ужаса и чудовищ».

— Дитя, продолжай идти вперёд, — попросил Харон, — и не увлекайся наблюдением.

— Кто это? — спросила я, вновь крепко взявшись за весло. — Души умерших?

— Это? — задумчиво спросил Харон, посмотрев на воду. — Нет. Это не души. Оно даже не живое.

— Но… эти головы и… их крики…

— Это человеческие сожаления, — пояснил Харон. — То, что они хотели сделать, но не сделали. То, что они сделали, но не хотели делать. Несбыточные мечты, несказанные слова, обиды, неуверенность, страхи… Всё то, что тяготит душу человека при жизни. Во время перехода в Царство Мёртвых они всё это оставляют здесь. В реке Стикс. Если этого не сделать, душа никогда не обретёт покой.

— Вот как… — ахнула я, понимая, что же протекает под нами.

Перед этим Харон передал мне одну из своих чёрных мантий, требуя, чтобы я скрыла и свою голову. Самое интересное — через чёрную ткань я всё прекрасно видела, но никто не видел меня. Только бледные пухлые ручки выглядывали из-под чёрных рукавов.

Харон отметил, что таким образом можно защитить своё тело от побочного эффекта. Конечно, какого именно он не уточнял, но на всякий случай я всё же накинула на себя мантию, даже не задумываясь о том, чтобы спорить с перевозчиком.

Как говорится, ему с его опытом виднее.

— Почти прибыли, — протянул Харон, указывая на появляющийся посреди тумана каменистый берег. — Что делать дальше, ты и так знаешь. Мне ведь не нужно повторять?

— Нет, — отрицательно покачала головой, после чего подошла к краю лодки и спрыгнула на берег.

Не прошла и трёх шагов, как туман на берегу словно ожил и заклубился прямо передо мной. Пара мгновений и вот он сжался, приняв облик человека. Высокий мужчина средних лет, который с растерянностью оглядывался по сторонам, немного напугано прижимая сжатую руку к сердцу. Словно пытался защитить свой столь хрупкий орган.

Видно, защитить так и не удалось.

По одежде я поняла, что мужчина был в больнице: больничная рубашка, босые ноги и торчащая из руки трубка капельницы.

— Что?.. — бормотал мужчина. — Как же?.. Где?.. Ох, неужели?.. — он никак не мог закончить хотя бы один вопрос, так как ответ и так был очевиден.

После он тяжело выдохнул и опустил взгляд, словно смиряясь со своей участью. Наконец-то мужчина посмотрел на меня, обнаружив моё присутствие. Кажется, он осознал, что я проводник, однако, когда он увидел меня, грусть и страх в глазах призрака мгновенно исчезли, оставив после себя лишь недопонимание.

— Я думал, что ты будешь больше, — протянул призрак, после чего приподнял ладонь над своей головой, давая понять, какого роста он ожидал увидеть проводника в Царство Мёртвых.

В принципе, так оно и есть — Харон выше. Значительно выше. Но объяснять всё слишком долго.

— Я стажёр, — коротко ответила, на что мужчина удивлённо приподнял брови, а после с пониманием протянул:

— А-а… Ясно… То есть тут и такая система есть?

Я не стала больше ничего говорить. Просто вытянула раскрытую ладонь, ожидая плату. Обол, как мне сказал Харон, есть у каждой души. И это не зависит от того, как человек умер и положили ли в его могилу деньги. Обол — это не сами монеты. Монеты — лишь символ. Настоящий обол — это часть души, которой ты расплачиваешься за покой. И её принято принимать в виде монет.

— Но я же!.. — занервничал мужчина, давая понять, что он в больничной рубашке и денег у него точно нет. Откуда? Не умираешь же ты с чемоданом денег, верно?

Но, когда он хотел указать на свой наряд и отсутствие карманов, призрак неожиданно заметил у себя в руке крепко зажатую монету. Одна-единственная копейка с необычным рисунком и переливами чистого золота.

— Ох!.. Это… Как? — мне вновь пришлось потрясти рукой, давая понять, что я всё ещё жду. — Ах! Да-да, простите!