Принцесса крови

— Этот меч имеет вид креста, — сказал Бертран де Пуланжи, — и дан тебе в поучение: как Иисус Христос побеждал грех и смерть на древе Креста, так и ты побеждай мечом своих врагов. Да будет твой меч представителем правосудия!

А Дьёлуар уже подносил Жанне ее кирасу — с помощью Новелонпона они быстро облачили девушку в уже привычную для нее броню. Тут же одели стальные перчатки.

— Этот панцирь ты будешь носить как защиту против вражеских ударов. Но это означает, что рыцарское сердце должно быть недоступно никаким порокам своей крепостью! А перчатки, защищающие твои руки, будут напоминать тебе о том, что рыцарь должен беречься всякого нечестивого прикосновения, отвращаться от кражи, клятвопреступления и всякой скверны!

Далее Новелонпон протянул Жанне ее щит.

— Знай же, рыцарь, — неторопливо проговорил Пуланжи, — этот щит дан тебе, чтобы защищаться от врагов и нападать на них отважно; но также помни, держа его, что твоя особа дорога твоему государю и отечеству куда больше, чем побиение многих врагов!

И последней частью из окропленного елеем рыцарского гарнитура было копье. Мечом мог пользоваться кто угодно — рыцарь, оруженосец, паж, безродный солдат, разбойник с большой дороги. Но копьем — только человек благородной крови! Его и подал Жанне друг и соратник Жан де Новелонпон. У Жанны не было своего флажка, и Новелонпон с Дьёлуаром привязали к нему белый платок.

— Это длинное и прямое копье есть символ правды, Жанна, помни об этом. Железо на нем означает преимущества правды над ложью, а развевающееся на конце его знамя показывает, что правда должна не скрываться, а всегда быть на виду!.. Теперь же идем на улицу.

Они вышли из церкви — на монастырском дворе стояла по-зимнему холодная мартовская ночь. Новелонпон подвел к Жанне приготовленного Дьёлуаром Ястреба, черной храпящей тенью ходившего перед церковью.

— Этот благородный конь назначен тебе в помощники для твоих славных подвигов, рыцарь! — сказал командир отряда. — А узда, укрощающая пылкость бегуна, и поводья, благодаря которым ты сможешь управлять им, пусть напоминают тебе, что нужно уметь обуздывать свои страсти и всегда руководствоваться рассудком и справедливостью. Забирайся в седло!

Дьёлуар придержал стремя, и девушка забралась в седло. Новелонпон подал ей копье и щит.

— Это все, Жанна, — выдохнул Бертран де Пуланжи. — Если бы здесь были герольды, то они протрубили бы в трубы, возвещая о рождении нового рыцаря. Но я думаю, что эти трубы прозвучали раньше — еще в Лотарингии, где ты была выше всяких похвал! Это все! — Он обернулся на соратников Жанны. — А теперь мы выпьем вина за нового рыцаря — надо соблюдать древний ритуал!

Все отправились в трапезную, где священнослужители угостили воинов ужином и крепким вином из монастырских погребов.

— У тебя был свиток с уставом и золотые шпоры, — сказала Жанна, отпивая из кубка. Она обращалась к Бертрану де Пуланжи. — Как это случилось?

— Все это мне дал в дорогу Робер де Бодрикур, — спокойно, точно речь шла о самой простой вещи, ответил рыцарь.

Значит, все было продумано заранее мудрым и дальновидным капитаном Вокулера?..

— Храни его Господь, — сказала девушка.

Жанна чувствовала себя как во сне. Так много она волновалась эти дни, особенно — последние часы, что второй кубок повалил ее с ног. Жан де Новелонпон и Дьёлуар проводили ее до комнаты, и Жанна, едва оказавшись в постели, немедленно уснула.

На отдых им выходило несколько часов — они решили выехать еще до рассвета.

В те самые минуты, близкие к полуночи, когда сон окутывал сознание девушки, подчинял себе, уводил в известные только ему миры, в пяти лье от Сент-Катрин-де-Фьербуа оруженосец Жюльен и Жан Онкур увидели впереди, на исполинском холме, над спящей рекой, необъятную крепость.

Это и был пункт их назначения — Шинон, ставка его величества Карла Валуа.

Еще через четверть часа перед ними опустили мост, открыли ворота. И они, едва въехав в город, передали письмо от Дамы Жанны офицеру Франсуа де Ковальону, который немедленно поспешил с ним к губернатору Шинона Раулю де Гокуру.

Интерлюдия

…В дверь спальни поскреблись. Это мог быть только один человек — спальничий, виконт де Сёр. Он, как никто другой, заботился о том, чтобы сон короля был крепок и сладок и ничто не потревожило его.

— Ваше величество, — донеслось из-за двери. — Сир!

В голосе спальничего звучало извинение за подобный проступок. Тревожить государя, да еще когда он на брачном ложе с королевой!.. Карл оторвался от желанной женщины, обернулся в сторону дверей.

— Что еще?

— Ваше величество, вы не спите?

— Нет! Что за болван…

Мария привлекла мужа к себе.

— Гони его прочь, — сказала она шепотом; глаза ее сияли.

— Ваше величество, очень важная новость! Монсеньер де Гокур велел сообщить вам немедленно…

Спальничему никак не хотелось брать всю вину только на себя. Он непременно желал поделиться ею с первым камергером Короны и губернатором Шинона, Раулем де Гокуром.

Карл посмотрел в глаза женщине: