Принцип неопределенности

Вслед за мной развевались полы тяжелого и неказистого плаща, должно быть придающего всей моей фигуре вид воинственный или комичный. Из него все ещё можно было выбить щепоть-другую колючих жёлтых песчинок — вовсе и не алых, как казалось тогда под красным, как огни Ородруина, светилом Коррибана.

Вязкий поток людей замедлил меня, подхватил и вынес к платформе магнитного метрополитена, и я не задумываясь, вновь сел в вагон. Течение на то и течение — куда-нибудь да вынесет, ко всему прочему бесполезному мусору. «Интересно, как они определяют, оплатил ли я проезд?» — подумал я, смотря на пластину, прикосновением паспорта к которой свершалась оплата. Несколько таких располагались прямо в вагоне — чтобы не создавать скопление людей в одном месте. Платить можно было как в вагоне, так и на входе на перрон — удобно. Поднеся документ к такому же устройству ещё раз, но на выходе с перрона совершался финальный шаг — сумма оплаты зависела от протяжённости маршрута. Никто на первый взгляд не следил за оплатой проезда, но ни один пассажир и не пытался проехать зайцем.

Что здесь служит для слежения за людьми? Желая узнать это, я окинул взглядом вагон в поисках установленных с этим намерением устройств. Сим-сим, откройся. Сила связывает все в этом мире. Причины и следствия. Намерения и желания. Поступки и их самые далекие последствия. Во всяком случае, это мое ее восприятие, самой Силе могут быть и «неведомы» такие категории. Пусть никто живой, или дроид не наблюдал за мной и я не мог это почувствовать, но инженер, спроектировавший вагон установил голокамеры и ещё что-нибудь с явным намерением. Он осознавал, зачем они нужны. Разумный, создавший сами камеры аналогично понимал их назначение. Значит, их можно найти, выследить по запаху. Они нечто большее, чем просто матрица и оптика заключенные в полимерную раковину. Полный вагон цветастой публики создавал помехи, как жрущие попкорн посетили кинотеатра. Шуршащие обертками и упаковками. Ага, вы спросите, а как же проникновенная речь про эгоизм? А есть еще и элементарная вежливость — взаимно выгодное поведение. Возможно, я не совсем безнадежен.

А вот и камера над входом! Она посылает сигнал в голову состава, там программа, вероятно… ах нет! — очень даже точно, сравнивает число зашедших и вышедших из загона. Датчики объема самого разного рода и сканеры биополя на входе дополняют систему. Зашедшего измеряют и отслеживают до тех пор, пока он не выйдет, отдавая затем эстафету отслеживания иным камерам и системам. Что будет с «зайцем»? Кондуктора я не видел. Может его зафиксируют на выходе и передадут объект дальше на слежку на перроне? Думаю так. Сила подсказывает, что я правильно думаю. Хорошо, что она не заменяет мозги. И не всегда дает ответы. Молчит до тех пор, пока сам не нарисуешь часть картины. Так честнее. Я радуюсь несовершенству инструмента как настоящий средневековый мистик — идиоты недостойны такой халявы. Может мне стоило поступать как Тари Онори, помедитировать и ждать озарения свыше? Нет, я не джедай слава всем богам, причастным к этому. Сила дает мне ответы, но сначала надо задать Ей правильные вопросы.

Но ясного ответа на вопрос, как отсюда выбраться, не подняв лишнего шума, я не получил. Плохо слушаю, наверное. Я потянулся Силой к камере. Сгори презренная шпионка! Гори синим пламенем! Плата, процессор — хрупкие вещи. Они недолго сопротивлялись моему гневу. Хотя я и не склонен к гневу вообще — я привык воспринимать мир таким, какой он есть. Но здесь случай отдельный — не люблю, когда за мной наблюдают.

Фонарик голокамеры погас, свидетельствуя о гибели прибора, с тонким едва различимым звоном лопнула струна, как зрительный нерв тянущаяся к своему мозгу.

Впервые я смог воздействовать Силой на что-то в простом мире прямого восприятия! И пусть это стало разрушение, но я был рад и этому достижению — тем более оно зачастую предшествует акту творения. Оно породило эхо в Силе, разбегающееся по глади времени во всех направлениях. Я с, медленно крадущейся вдоль позвонков, дрожью, осознал, что ощущал это эхо еще задолго до того, как решил избавиться от слежки — неосознанно осязая в будущем свои собственные действия .

Со скрипом съезжала крыша, открывая простор для совершенно нового и иррационального видения мира. То, что казалось невозможным и нелогичным еще вчера, в этот миг стало для меня реальностью. Но я не мог быть уверенным в том, что видел и слышал — даже моё прошлое было только лишь неточным воспоминанием — надо обзавестись диктофоном. Как всякий сертифицированный безумец.

Люди, механизмы, роботы и искусственные интеллекты, камни и деревья — я не вижу четкой границы между живым и неживым — она тает под лучами объективного понимания как лед, выставленный под июльское солнце. Сила явственно видится мне чем-то большим и глубоким нежели «энергетическое поле, связующее все живое».

Неудивительно, что находятся и те, кто относятся к ней как к божеству. Для меня же и наличие бога, будь я в этом уверен, не станет поводом к поклонению.