Принцип неопределенности

— Неплохо играешь, — одобрил он.

— Я разминаюсь, — сказал я после того, как выложил подряд три двадцатки.

Я отстукивал картами о край стола слышный только мне ритм, выдергивая нужные карты, не глядя из колоды. Еще девять раз я собрал круглые значения.

— И кто из нас шулер? — спросил он, оглядываясь на группу угорающих четких поцов.

— Да вы оба, — сказал старший.

— Неправда. В пазаак мы играем честно. Но игра же идет не только в него? — я обратился к джедаю.

— Не только и даже не столько, — он сказал это, как само собой разумеющееся. Он сосредоточился, желая взять реванш, — Сто двадцать восемь кредитов. Продолжаем.

— Хорошая ставка, — ухмыльнулся я. Легкая головная боль сообщила о начинавшемся перенапряжении.

Он проиграл еще несколько раз. А я стал богаче на четыреста кредитов. Проиграл я лишь раз, пытаясь сопоставить свои действия с вероятными моего визави, что оказалось совершенно невозможным. Я видел его будущее — а он мое.

И то, что я предвидел уже в следующий миг, меняя свое собственное грядущее, действиями и намерениями в настоящем, создавало резонанс образов, взрывающий мое расширенное до боли сознание. И так вновь по кругу. Вновь и вновь. Вместо ясной картины мы вступали в жуткую битву умов и самой Силы. Теряясь в бесконечном коридоре отражений, созданном парой стоящих напротив зеркал.

Но сбился не я один — мы оба, пытаясь учесть действия противника, создавали это безумие. И никто не собирался уступать ни шагу. Я поднялся на ступеньку выше, изменяя свои карты под воздействием пытающегося их разгадать джедая — и изменяя их, силясь разгадать его самого.

Я погружался и погружался в Силу столь глубоко, что воспринимал мир только через нее, не смотря, не слыша и даже не осязая, лишь припадочно выдергивая из веера карт нужную.

Он играл также механистично, как и я, каждый раз, перед игрой набирая новые главную и боковую колоды. Но он не мог подряд, раз за разом собирать двадцатки, без единой ошибки, искажая Силу и пронизывая ее своим взором в совсем иной манере, чем я.

Я набрал семнадцать очков и сдал пас. В горле стало сухо, как в Коррибанской пустыне, я допил остатки воды.

— Решил взять перерыв? — спросил он, слегка пугая меня своим расфокусированным взглядом.

Но он не был рад. На лице постепенно проступало потерянное выражение, сожаление о событии еще до того, как оно свершилось. Он подождал мигающую лампочку и получил двадцать шесть. Ожидаемо для нас двоих.

— Не хочу делать лишних телодвижений. — Я всплеснул руки. — Пересчитай сумму того, что должен, может у тебя уже столько нет? — я сунул ему фримсипласт с записями. В конце стояли восемь тысяч сто девяносто два в мою пользу.

— Я могу заплатить по счетам. Но может быть, мы прервемся? — предложил он, смотря по сторонам.

— Ты же слышал правила. Сам сказал, что у тебя еще есть деньги. Никто тебя за язык не тянул.

— Это нечестно. Ты не можешь столь ясно видеть будущее. Ты не джедай!

— Верно. Я даже не слышал о вашем ордене до недавних пор. Но нельзя же быть такими эгоистами. Не одним же джедаям должны быть подвластны трюки с Силой.

— Орден джедаев не эгоистичен. Это противоречит нашей сути. — не смог пропустить он такое.

— Именно поэтому ты здесь. — я закрыл лицо рукой. — Или падаванам так мало дают на карманные расходы?

— Я здесь… — он осекся.

— Это секрет? — я оглянулся, компании наскучило смотреть на почти механические движения рук, мы были одни.

— Нет. Мой учитель считает, что я недостаточно хорошо предвижу приближающиеся события. Те, которые подвластны изменениям, разумеется. Недостаточно для своего потенциала, — уточнил он.

— Сравнительные эпитеты без точки отсчета и шкалы измерения хороши только в поэзии. — хмыкнул я… — И вот поэтому ты играешь в пазаак? Не могу не согласиться, что тренировка неплохая. Особенно в том, чтобы предсказать, когда нужно остановиться до того, как твой череп раскроят кастетом. Но зачем это делать в таком месте?

— Мой мастер… неортодоксальна. Она считает, что лучше всего знания усваиваются на практике и самые комфортные условия при этом вовсе не являются самыми продуктивными. Мне велели не возвращаться, пока я не выиграю на самых глубоких уровнях Корусканта сто тысяч кредитов.

— Оригинально. Я мало знаю об Ордене, но предполагаю, что обычно у вас учат иначе.

— Как правило, да. Выкидывать падаванов с верхней площадки Храма, ожидая, что они научатся летать до того, как достигнут стоп четырех основателей действительно не принято…, но если мастер уверен, что это пойдет падавану на пользу, почему бы и нет? Сам я не против такого обучения. Мой мастер открыла для меня очень многое. Ее знания очень обширны, а техника работы с Силой поражает. Но понять мыслящего иначе человека бывает очень трудно. — он вздохнул. — Осознать некоторые вещи можно, только сделав их самому.

— Тогда терпи, но мы еще не закончили. — я успел в несколько мгновений бездействия собрать небольшой карточный домик. Исключительно, чтобы не терять связи с Силой — это не самое простое действие.

— Да, ты прав. — сказал он обреченно.