Принцип неопределенности

Медкнижка — мелочь, отделаюсь штрафом, но это может потянуть за собой целый ворох ненужных мне событий… Мне известно, что я прибыл сюда на корабле полном оружия, нелегального контента — да и сам корабль был дорогущей летающей и многопунктно незаконной пушкой. И он еще здесь — на Корусанте. Дроиду это не может быть известно. Но вдруг?

— Ваш документ? — еще раз требовательно сказал дроид. — У вас нет его с собой?

В голове, яркой волной пробежавшись по синапсам, родилась рискованная идея.

— Да, пожалуй, забыл, — сказал я, изображая поиск его по карманам. Уже само то, что я не имел вживленного радиочипа, из гражданина превращало меня в непонятный биообъект.

— Тогда вы должны проследовать за мной для удостоверения личности до ближайшего гражданского терминала. Или я могу это сделать на месте?

— Я все равно собирался воспользоваться терминалом, — нашелся я. Никогда не мешает почистить оружие перед тем, как из него застрелиться.

— Идите за мной.

В этот миг я благодарил неуемную тягу к размножению всех подвидов Homo — в этой галактике почти сто триллионов «людей». И весь могучий ИИ, заключенный в бронированный корпус этого «робокопа», не мог определить кто я именно, даже имея доступ ко всем базам данных. Да и голограммы — чрезмерно тяжеловесные файлы для их анализа.

Вернее, мощности, необходимые для этого превосходили всякие разумные рамки. Сравнить десять в одиннадцатой степени голографий на схожесть с моей рожей — это даже не искать иголку в стоге сена без неодимового магнита под рукой. А магнит излишне дорог для выявления подозрительной личности случайного прохожего. Но кого я успокаиваю?

— Гражданин, не пытайтесь сорвать процедуру удостоверения личности, — предупредил меня дроид. — В противном случае я имею право применить к вам силу для задержания.

Он еще что-то вещал о моих правах и обязанностях, но я его почти не слушал — пытался собраться с мыслями и промыть ему мозги, как я это уже делал на Кореллии. Получалось не очень.

«Не передавай никаких данных телеметрии по любым каналам связи!» — сформулировал я приказ и мысленно талдычил ему, раз за разом. Без толку. Так не пойдет, — решил я, — не все символы и ритуалы соблюдены, я и сам бы не воспринял это как приказ. А что я бы принял, как приказ? — Приказ! Какой вопрос такой и ответ. Очевидный. Значит надо придать значимости этому указанию.

— Не передавай никаких данных телеметрии по любым каналам связи! — сказал я дроиду вслух, вложив всю ту немногую жажду власти, что текла по моим венам и зиждилась в самой моей природе.

Он никак не отреагировал, но в Силе — нейроядро вспыхнуло, и ярко засияло, как деформированный метал, раскаленный от сильного удара.

— Отвечай! — сказал я ему еще раз. Не меняя тона.

— Сейчас я не передаю ничего по гиперволновому и радиопередатчику. Телеметрия обязана передаваться, мои функции повреждены… — дроид начал резко двигаться, я, не зная его намерений, оборвал его порывы взмахом руки.

— Стой! Стой на месте и не дергайся! — дроид послушно замер. Затем он опять начал своевольничать — сбой был ликвидирован перезагрузкой ИскИна, его дополняли вполне простые программные алгоритмы, но и это не ушло от моего внимания.

— Не перезагружаться! — рявкнул я. — Вот так… хорошо, — довольно сказал я. Интересно, что-там Реван говорил про обратные связи? У меня скоро осыпется шифер и я обзаведусь армией машин-убийц? Сомневаюсь.

Я дал себе почти сутки — направив его на бесполезное патрулирование коридоров, после чего я внушил этому бездушному рабу закона сброситься с самой высокой известной ему точки города головой вниз. Хоть на краткий промежуток времени его «жизнь» станет прекрасной в своем стремительном и неизбежном движении вниз, хотя и примет самый трагический оборот.

— Свет мой, Зеркальце скажи, да всю правду доложи, (рус.) — подошел я к панели справочной службы. Она содержала карты, оказывала помощь в навигации и могла ответить почти на любой вопрос, посвященной работе администрации и коммунальных служб. Полезная вещь. От вандалов ее защищало око, прикрытое транпарстилом, и нацеленное мне прямо в лицо. Я же взглянул на нее в ответ — как умею, не только на ее внешний вид. Что я точно мог сказать, так это то, что все камеры, установленные на видных местах, имели более ощутимый налет намерения. Люди, замечавшие их, знали об их назначении и оставляли на них отпечаток своего к ним отношения. Предмет, о котором знают многие легче найти в Силе — больше тончайших шелковых ниточек ведет к нему. Потяни за одну из них у увидишь сокрытое.