Природа плакала в тот день...

— Ты — урод! — зло выплюнул он и громко хлопнул дверью.

В спину несся беззаботный смех.

Как он и ожидал, через некоторое время окружающие стали задавать «неудобные» вопросы. Билл всех посылал к Тому. Том — к Биллу. И больше близнецы уже не считали нужным притворяться среди своих, не скрываясь, рассаживались в разных концах комнаты, избегали появляться в одной и той же компании вместе. Их замечания были злыми и обидными, взаимные претензии жесткими и неприятными. Том был спокоен, как сытый удав. Билл находился на грани нервного срыва, вспыхивая на любое слово брата, словно порох от искры. Друзья пытались их помирить — бесполезно. Им ставили условия — они их стойко игнорировали. Однажды их отвезли к психологу. Но ни один, ни второй так и не зашли в кабинет.

Билл все свободное время проводил с друзьями или на улице, стараясь как можно реже бывать дома. В студии — минимум общения и только по делу. Интервью — на разных концах дивана. Они вели себя как незнакомые друг с другом люди. Билл стал нервным, дерганным. Сам избегал брата. Тот, наоборот, немного успокоился. Много улыбался, шутил. Но на контакт по-прежнему не шел.

А еще у Тома появилась тайна и новые друзья, с которыми он никого не знакомил категорически. Ему звонили парни, и Билл не узнавал их голосов. Том закрывался у себя и смеялся, подолгу болтая по телефону. Пару раз Биллу даже казалось, что он кокетничает, настолько голос был сладкий и такие слова он произносил. Нет, подслушивать, конечно, нехорошо, но должен же Билл знать, с кем связался брат. И тема разговоров его несколько удивила. Если бы сорока минутами раньше он не поднял трубку и не услышал в ней мужской голос с легким акцентом, он бы решил, что брат разговаривает с девушкой. Но сейчас Билл знал наверняка — Том общался с мужчиной. И что самое ужасное… признавался ему в любви…

Билл сполз по стене с ошалевшим видом. Стали понятны все его мечтательные улыбки, искорки в глазах. Понятно, почему он успокоился и перестал его доставать. Понятна таинственность и конспирация… Но это не помещалось в голове. Как его Том может быть геем? Как он может признаваться в любви мужчине? Том, который всю жизнь встречался с девушками, вдруг ни с того, ни с сего стал геем? А агрессивность? Ведь он обиделся на то, что Билл все разболтал друзьям, и мало того, что выставил его полным кретином, так еще и опозорил на весь мир, да? Или нет? Или он боялся признаться сам себе? Какой же бред приходит в голову! Билл опять прислушался. Выругался, психованно ударив кулаком по полу: брат говорил с мужчиной — все слова в мужском роде, добавим сюда имя Юри… Как же он с ним нежничает! Невыносимо! Просто невыносимо! Голоса такого даже с той дурацкой итальянкой не было, а с этим… этим… пи-до-ра-со-м… Труднее всего было признаться самому себе, что его дражайший Том по какой-то не понятной причине вдруг сменил ориентацию. И не только признаться, но и объяснить по какой причине это произошло. Да так быстро! И месяца не прошло, как они с Мальдив вернулись! И он же нормальным был…

Билл чувствовал опустошенность и растерянность. Пустоту.

Юри…

Надо с ним познакомиться.

И поговорить.

По-мужски.

И яйца ему оторвать!

Ублюдку!

Его Том не может быть геем!

Он же… Он же… Он же еще четыре недели назад… Билл сам видел! Собственными глазами!

Том чрезвычайно довольный выпорхнул из спальни и налетел на сидящего на полу брата, едва не свалившись. Удивленно посмотрел на него, чуть прищурившись, словно пытаясь понять, слышал он что-нибудь или нет.

— Где хочу, там и сижу! — зло огрызнулся Билл, резко поднимаясь.

На мгновение ему показалось, что Том хочет похвастаться. Даже не показалось, он почувствовал это. Брат приоткрыл рот, но вместо радостной тирады всего лишь хмыкнул и проследовал в ванную.

«Натрепался, теперь дрочить пошел? — мысленно зашипел ему вслед. — Гей… Я — брат гея…»

Он слышал, как Том быстро принял душ, потом куда-то позвонил, торопливо собрался и ушел. Излишне торопливо…

Билл нервничал весь вечер. Не расставался с телефоном. Совсем ничего не ел, мотаясь по квартире из угла в угол. Он топтался перед запертой дверью, борясь с искушением вскрыть спальню и узнать, кто такой Юри. Том ушел налегке. Ноутбук остался в комнате. Но, увы и ах, если Том сменил везде пароли, везде отрезал ему доступ к себе, то глупо надеяться, что он не запаролит по-новому ноут. Том может быть кем угодно, только не последним идиотом!

Том не пришел ни ночью, ни утром, ни на следующий день к вечеру. А рано утром второго дня Билл поднял всех на уши, закатив истерику, что его брата похитили какие-то пидорасы и удерживают силой. И самое ужасное, до Тома никто не мог дозвониться.