Присяга простору

в кремплине импортном,

в пляжной кепочке!

Петр?

Щепочкин?

Пьющий кефир?

Это что —

его новый чефирь?

«Ну как там,

в Сочи?»

«Да так,

не очень…»

«А было пиво?»

«Да никакого.

Новороссийская квасокола».

«А где же загар!»

«Летит багажом».

«Вдарим по пиву!»

«Я лучше боржом».

«Вшили «торпеду»

Сдался врачу?!»

«Нет, без торпед…

Привыкать не хочу».

И когда самолет,

за собой оставляя свист,

взмыл в небеса,

то внизу,

над землей отуманенной,

еще долго кружился списочный лист,

Щепочкиным

не отоваренный:

«Зам. нач. треста Сковородин —

в любом количестве валокордин.

Завскладом Курочкина,

вдова, —

чулки из магазина «Богатырь».

Без шва.

Братья — геодезисты Петровы —

патроны.

Подрывник Жорка —

нить для сетей

из парашютного шелка.

Далее —

мелко —

фамилий полста:

детских колготок на разные возраста.

Завхоз экспедиции Зотов —

новых анекдотов.

Зотиха —

два —

для нее и подруги —

японских зонтика.

Для Анны Филипповны —

акушерки —

двухтомник Евтушенки.

Дине —

дыню.

Для Наумовичей —

обои.

Моющиеся.

Воспитательнице детсада —

зеленку.

Это — общественное.

Личное — дубленку.

Парикмахерше Семечкиной —

парик.

Желательно корейский.

С темечком.

Для жены завгара —

крем от загара.

Для милиционера

по прозвищу «Пиф-паф» —

пластинку Эдит

(неразборчиво]

Пьехи или Пиафф.

Для рыбинспектора

по прозвищу «едрена феня» —

блесну «Юбилейная»

на тайменя.

Для Кеши-монтера —

свечи для лодочного мотора.

Для клуба —

лазурной масляной краски,

для общежития —

копченой колбаски,

кому —

неизвестно —

колесико для детской коляски,

меховые сапожки типа «Аляски»,

Ганс Христиан Андерсен «Сказки».

Летал и летал

воззывающий список,

как будто хотел

взлететь на Луну,

и таяло где-то,

в неведомых высях:

«Бурильщику Васе Бородину —

баночку пива.

Хотя бы одну».

О н и глядели с т р о г о, н е п р е л о ж н о,

и б ы л о с л ы ш н о мне, к а к Г Э С гремит

в о с м ы с л е н н о м величии — н а д л о ж н ы м ,

бессмысленным

величьем

п и р а м и д.

И, к а к с а м о й Р о с с и и повеленье

не п р о м е н я т ь идею на с л о в а,

г л я д е л и П у ш к и н , и Т о л с т о й, п Л е н и н,

и С т е н ь к и н а ш а л ь н а я г о л о в а.

Я с ч а с т л и в, что в Р о с с и и я р о д и л с я

со Стенькиной

ш а л ь н о ю г о л о в о й.

М н е в Б р а т с к о й Г Э С м е р ц а ю щ е р а с к р ы л с я,

Р о с с и я, м а т е р и н с к и й о б р а з т в о й.

С г и б а я с ь под к н у т а м и с т о л ь к о л е т,

г о л о д н а я, р а з у т а и р а з д е т а,

ты с к в о з ь с т р а д а н ь я шла во имя с в е т а,

и, к а к л ю б о в ь, т ы в ы с т р а д а л а с в е т.

Е щ е н е м а л о н а з е м л е р а б о в,

е щ е н е все н а д с м о т р щ и к и и с ч е з л и,

но ненависть всегда б е с с и л ь н а, если

не с о з е р ц а е т — борется

л ю б о в ь.

Нет

чище и возвышенней судьбы —

всю

ж и з н ь о т д а т ь, н е д у м а я о с л а в е,

чтоб

на з е м л е в с е л ю д и были в п р а в е

себе

с а м и м с к а з а т ь: « М ы н е р а б ы».

Братск —'·Усть-И лим — Суханове —

Сенеж — Братск — Москва

1964-1965

УРОКИ БРАТСКА

С в и д а н и е со старыми

д р у з ь я м и,

чем д о л ь ш е не в с т р е ч а л и с ь —

тем с т р а ш н е й.

Нас

годы б е с п о щ а д н о о т р е з в л я л и

потерями иллюзий и д р у з е й.

-

318

Н а с годы з а к а л я л и,

м о л о т и л и,

все д е л а л и,

нас в ы с т у д и в н а с к в о з ь,

чтоб мы не о с т а в а л и с ь м о л о д ы м и,

и кое-что им в этом у д а л о с ь.

И, п р е в р а т и с ь и з м а л ь ч и к о в в м у ж е й,

д р у г д р у г у м ы ч у ж е е и ч у ж е й.

Н е д а й нам б о г,

чтоб мы тебя н а ш л и,

в ч е р а ш н и й д р у г,

в сегодняшнем И у д е ,

но часто

в ы р а ж е н ь е « в ы ш л и в л ю д и»

обозначает

«от д р у з е й у ш л и».

К а к больно видеть на л и ц е у д р у г а

самодовольство —

род с а м о и с п у г а,

д в у л и ч ь е,

подозрительности тень,

с т р а х р а з м ы ш л я т ь,

а м о ж е т, просто л е н ь.

В з а м е н полета —

д в а- т р и а н е к д о т а,

И н р а в с т в е н н а я с ы т а я и к о т а,

п на у с т а х,

где был г р а ж д а н с т в а к р и к,

циничной безгражданственности х м ы к.

И хоть р ы д а й н а д м о л о д о с т ь ю п ы л к о й,

к а к б у д т о б ы н а д глиняной к о п и л к о й,

т а к г р о м ы х а в ш е й в р о д е н е с п р о с т а,

но вот р а з б и л а с ь

и, г л я д и ш ь, —

п у с т а...

Ч т о клянчить чувств у п р о ш л о г о в з а й м ы?

В б е з д у ш ь е н а ш е м,

н а ш е м пОстаренье

не с л е д у е т все с в а л и в а т ь на в р е м я.

В е д ь что т а к о е в р е м я?

Э т о — м ы.

Ч т о б ы з а б о р р а с ц в е л,

мертвец воскрес—·

319

з а ч е м? —

п р е д у п р е ж д а е т с т р а х г л у б и н н ы й...

И я б о я л с я встречи с Б р а т с к о й Г Э С ,

к а к б у д т о встречи с ж е н щ и н о й л ю б и м о й,

к о т о р у ю не видел с т о л ь к о л е т —

в е д ь, м о ж е т б ы т ь,

е е, той п р е ж н е й,

нет.

И в а э р о п о р т у,

вполне м о д е р н о м,

к о г д а- т о мне р о д н о м,

п о л у ф а н е р н о м,

с т р а х встречи

п о л о с н у л меня по н е р в а м,

к а к б у д т о был я в городе ч у ж о м

о д и н,

под х и р у р г и ч е с к и м н о ж о м.

Ни п е р в о э ш е л о н ц е в с песней я р о й,

ни в ы к р и к а а в р а л ь н о г о:

« К р е к е!»,