Присяжный заседатель

Энни качает головой. Собственно говоря, ей все равно. Какая разница, где сходить с ума – дома или в машине.

– Ладно, я тебя туда отвезу, а кто тебя отвезет обратно?

– Не бойся, отвезут.

– Черт с тобой, поехали.

– Сейчас, только позвоню Джессу – у него мой шлем.

– Поторапливайся.

Энни раздраженно берет со стола ключи и спускается вниз. Однако Оливер появляется не сразу – он ужасно медлительный. Энни нажимает на клаксон, и лишь после этого сын появляется.

Вот они едут по Семинарскому переулку. Энни то и дело поглядывает в зеркало заднего вида – такая привычка у нее появилась в последнее время. Но никто за ними не едет. Машина катит в гору, потом сворачивает направо и несколько миль мчится меж рощ и лугов. Возле самой школы Энни снова смотрит в зеркало заднего вида и замечает, что сзади появилась машина, причем очень хорошо ей знакомая. Это допотопный “фольксваген”, который принадлежит Джулиет. Все это время Энни больше всего боялась, что где-нибудь случайно встретится со своей подругой. Поэтому она трусливо отводит глаза и смотрит вперед, на дорогу. Вот и въезд на большую автомобильную стоянку, за которой начинается стадион. Сейчас там никого нет. Энни украдкой смотрит в зеркало и видит, что Джулиет тоже вырулила на стоянку.

Можно сделать вид, что я ее не вижу, думает она. Высажу Оливера и сразу уеду.

– Мы приехали рано, мам, еще никого нет.

– Да?

Действительно, на поле пусто.

– Неужели я опять все перепутал? Погоди-ка, скорее всего они на запасном поле. Ты подожди меня здесь, а я сбегаю туда и вернусь.

– Ну уж нет. Я не собираюсь…

Но Оливера уже след простыл. Кажется, он не заметил машину Джулиет – мчится со всех ног по тропинке, будто, за ним кто гонится..

Энни выскакивает из машины и кричит:

– Оливер! Немедленно вернись!

Но Оливер не слышит, а Джулиет тем временем уже вылезла из машины. Ничего не поделаешь – Энни оборачивается к ней и слегка улыбается.

Вместо приветствия Джулиет говорит:

– Нам нужно потолковать.

– Я бы с удовольствием, но не могу. Уже поздно, мне пора…

Но Джулиет решительно берет Энни за руку и приказывает:

– Пойдем-ка со мной.

– Но я, ей-богу, не могу…

– А если бы я попала в беду?

– В какую еще беду?

– В большую.

Джулиет отводит свою подругу к кленовой роще.

– Что, невзгоды на любовном фронте? Или что-нибудь с работой?

– Не знаю, могу ли я с тобой об этом говорить…

Это выводит Энни из себя.

– В каком смысле? Что ты такое несешь? Ты моя лучшая подруга. Если ты попала в беду, ты должна со мной поделиться.

Джулиет резко разворачивается и смотрит ей прямо в глаза.

– А ты бы со мной поделилась, если бы попала в беду?

– Конечно.

– Так поделись.

– О чем ты?

– Объясни мне, что происходит. Я знаю, тебе плохо. Что можно сделать?

Энни машет руками, пятится назад.

– Что ты такое несешь? – бормочет она. Потом испуганно оглядывается. Вокруг никого – лишь пустынное игровое поле. На стоянке только две машины, в одной из них – силуэт Оливера.

– Так вы сговорились! Ты приехала сюда не случайно. Неужели все это подстроил Оливер?

– Мне нужно было с тобой поговорить.

– Ну и позвонила бы по телефону.

– А если он прослушивается?

У Энни бегут мурашки по спине.

– Так что случилось, Энни?

– Ничего.

– Говори же.

– О Господи. – Все это так неожиданно, и Энни чувствует, что земля ускользает у нее из-под ног. – Я не могу. Я не могу с тобой об этом говорить.

Она разворачивается, идет к машине, но подруга хватает ее за локоть.

– Это из-за судебного процесса, да?

Энни смотрит в землю, не хочет, чтобы Джулиет увидела ее слезы.

– Отстань от меня, – говорит она. – Пошла ты к черту!

– Что он с тобой сделал?

Энни останавливается, закрывает лицо рукой.

– Господи Боже. Кто-нибудь за нами наблюдает?

– Нет.

– Посмотри вокруг повнимательней. Может быть, кто-то есть на дороге?

– Абсолютно никого.

– А машины?

– Нет.

– Ты уверена, что мы одни?

– Уверена.

– Ну хорошо. – Энни зажмуривает глаза. – Слушай. Он сказал, что если я не буду его слушаться, он убьет Оливера. Представляешь, Джулиет, он убьет моего сына.

Джулиет и Энни сидят на скамейке, раскидистый клен заслоняет их от дороги. Энни рассказала своей подруге все – и то, о чем знает точно, и то, о чем догадывается.

– Что ты обо всем этом думаешь? – спрашивает она. – Что мне делать?

Джулиет качает головой и сдавленным голосом говорит:

– Я не знаю, что делать.

– А что бы на моем месте сделала ты?

– У меня нет сына.

– Но ты ведь тоже его любишь. Почти так же, как я.

– Энни, ты хочешь его защитить, в этом есть смысл.

– Ты считаешь, что я трусиха?

– Нет.

– Скажи, что бы ты сделала на моем месте.

Джулиет сидит молча, мысленно проверяет заранее составленный план.

– Ну хорошо, попробуем – наконец вздыхает она. – Этот тип всегда действует по плану, так?

– Вроде бы так.

– Он педантичный, аккуратный, так?

– Да.

– Каждый его поступок чем-то обусловлен?

– Допустим.

– Если он так уж сильно уверен в своих интеллектуальных способностях, его можно одолеть. Нужно, чтобы он понял: просто так это ему с рук не сойдет, придется заплатить, и заплатить дорого.

– Я не понимаю, к чему ты клонишь.