Присяжный заседатель

Шепот совсем тихий, но старик моментально вскидывает голову и смотрит на мальчиков.

Они с хохотом бегут прочь по галерее: впереди Хуан, за ним Оливер.

Когда-то церковь была окружена стеной. Теперь от нее тоже остались лишь развалины. Отсюда, с холма, открывается потрясающий вид на городок Туй-Куч и горы. Вниз ведет белая каменная лестница. Хуан садится на ступеньку, достает из кармана два странных плода, похожих на груши, и протягивает один Оливеру. Оливер откусывает и кривится – фрукт горький. Хуана это забавляет, он весело хохочет. Весь мир освещен солнцем. Из городка доносятся звуки музыки. На маленькой площади репетирует маленький оркестрик, играющий маримбу. Скоро праздник, гуляние в честь Дня Всех Святых. Еще на площади стоит потрепанный грузовичок, на котором Оливер вчера приехал в Туй-Куч. Кузов опять набит битком – местные жители отправляются в Хуэхуэтенанго. Двигатель уже работает, из выхлопной трубы вырываются облачка черного дыма. Оливеру все это ужасно нравится – сидеть на каменных ступеньках под жарким солнцем, жевать эту кошмарную грушу и наблюдать за жизнью городка.

Он видит, что к грузовику приближаются двое – мужчина и женщина. Женщина несет в руке чемоданчик.

Это мама!

Она уезжает! Без него!

Оливер медленно встает, не веря своим глазам. Мама кладет чемоданчик в кузов. Водитель помогает ей устроиться поудобнее – сразу несколько рук подхватывают Энни и усаживают ее в кузов. Оливер смотрит во все глаза, ничего не понимая. Его как околдовали – он не может двинуться с места.

– Ке паса? – спрашивает Хуан. Тут Оливер вспоминает, что у него тоже есть голос и орет изо всей мочи:

– Мама!

Но она, конечно, не слышит. Далеко, ветер, да еще и эта чертова музыка. Никто из пассажиров грузовичка даже не смотрит в сторону Оливера.

Тогда он срывается с места и несется вниз, перескакивая за раз по три ступеньки. Так можно и шею свернуть, но Оливер об этом не думает. Лестница кончается, и он вприпрыжку бежит по тропинке. Козы и собаки едва успевают увернуться у него из-под ног. Вот Оливер поскользнулся, он падает прямо в грязь, но тут же вскакивает и бежит дальше. Переполох среди кур, испуганно шарахается в сторону груженный кукурузными початками ослик. А вот и шоссе, еще один поворот, и Оливер на площади.

Он видит Черепаху, оркестрик, провожающих.

Грузовичок уже отъехал.

– Мама! Мама! Мама!

Энни оборачивается, но делает вид, что его не видит. Но Оливер отлично знает – она его заметила.

Оливер задыхается, легкие у него словно из наждачной бумаги. Бросив яростный взгляд на Черепаху, он бежит за машиной. Бесполезно – грузовик уже не догнать. Как она могла его бросить? Оливер бежит, не останавливается, даже когда машина исчезает за поворотом. За ней гонятся собаки, глазеют местные ребятишки. Оливер не слышит ни музыки, ни удаляющегося шума мотора – лишь собственное дыхание.

Тощая свинья, попавшаяся им вчера на дороге, снова, истошно визжа, выскакивает невесть откуда.

Следующее утро. Энни сидит в кабинете следователя Кэрью и молчит, на вопросы не отвечает. Неужели он думает, что его испепеляющий взгляд может произвести на нее хоть малейшее впечатление? Кэрью не выдерживает, морщится и опускает глаза.

– Мисс Лэйрд, если вы не хотите сказать нам, где ваш сын, как же мы сможем его защитить?

– А я не хочу, чтоб вы его защищали. Выполняйте свою работу, больше от вас ничего не требуется.

– Ну, вы еще поучите меня, в чем состоит моя работа, – вскидывается Кэрью.

– Хорошо. Ваша работа – расследовать убийство Джулиет Эпплгейт.

– Мы занимаемся этим.

– Ну и каков результат?

– Такие дела быстро не делаются.

– Значит, результат – ноль?

– Пока у нас ничего нет.

Кэрью раздраженно постукивает кулаком по столу.

– Но вы хоть понимаете, что она убита? – наседает на него Энни. – Что ее убил Учитель?

– Когда нет доказательств, предпринимать какие-нибудь действия невозможно.

– Так добудьте доказательства.

– Мы стараемся. Вы поможете нам, мисс Лэйрд?

– Да. Я сделаю все, что вы хотите. Если нужно, я надену на себя потайной микрофон.

– Нет, это слишком опасно. Если он догадается…

– Он не догадается.

– А вдруг он решит вас… ну, скажем, обнять?

– Не решит. Он считает, что я робкая и до смерти запуганная. Без моего согласия он ко мне не прикоснется – этот тип любит изображать из себя джентльмена.

– Мисс Лэйрд, у меня есть идея лучше и безопаснее. Пригласите его в такое место, где мы заранее спрячем микрофон.

Энни качает головой.

– Не бойтесь, мы будем рядом, – уверяет ее Кэрью.

– Ничего не выйдет. Учитель не придет на встречу, если место назначила я. Вы его не знаете. Лучше прицепите на меня микрофон. Уверяю вас, этого будет достаточно. Я заставлю его наговорить такого, что вы засадите за решетку их всех. Боффано – тот вообще усядется до конца своих дней. Я принесу вам на блюдечке и Учителя, и всех его шестерок. Вы хотели от меня помощи? Я согласна. Да, это рискованно – я знаю. Но я согласна. Гораздо больший риск – оставлять его на свободе.

К учительской подъезжает чья-то машина. Учитель подходит к двери, впускает в комнату Эдди.