Прицел наведен

Одри быстро подняла голову, посмотрев на таинственное лицо Гранта, который остановился слишком близко. Она ощутила жар от его кожи и не смогла сделать и шага в сторону. Быть может, её задержал на месте страх, а возможно и что-то совсем иное.

Джексон напрягся и, шумно выдохнув, прошел к бару.

– Оставить на тебя нашу милую пленницу было весьма плохой идеей, – начал ровным голосом Грант, заставляя своего подчиненного и свою «гостью» смотреть на него с опаской. – Наверное, с моей стороны было глупо надеяться, что первое предупреждение станет для тебя уроком.

Бегающие глаза Джексона остановились на Гранте. Достаточно долгое сотрудничество с этим человеком теперь помогло предсказать его поведение в таких ситуациях. Если совершена ошибка, то за неё стоит ответить. И кто, как не Доминик Хардман, придумает креативное и не похожее на другие наказание?!

– О чем ты говоришь? Я не понимаю. Что не так? – негодующе насупился Джексон, пытаясь оправдать себя.

Грант лишь улыбнулся своему другу и повернул голову в сторону Одри.

– Покажи руки, пожалуйста, – мягко проговорил он, указав взглядом на эту часть её тела. Он хотел, чтобы она наконец-то перестала прятать покрасневшие запястья за спиной.

Одри мельком взглянула на него из-под нахмуренных бровей. Даже смотреть на этого человека стало испытанием для её пошатнувшейся психики. Одри излучала ярость.

Она выдохнула, понимая, что противоречить главарю бандитов будет сверхнаглостью с её стороны. Всё же умирать ещё не хотелось. Одри послушно протянула обе руки по швам, открывая взорам двоих мужчин заметные красные пятна.

– Джексон? – бросил Грант, косо посмотрев на напарника, а потом аккуратно взял ладонь Одри в свою.

– Черт возьми, и что? Я хотел предоставить ей урок, – бросил недовольно Джек, на эмоциях взмахнув руками.

Одри проследила за действиями Гранта. Он лишь нежно погладил место, где кожа всё ещё зудела от крепкой хватки преступного ублюдка. Растерянность и некая неловкость застали её врасплох. Разум негодовал и дал сигнал вырваться и не позволить этому человеку приближаться к ней ближе, чем на десять шагов. Но тело отчаянно сопротивлялось в борьбе со здравым смыслом.

Он слишком нежен для человека, который принялся сводить её в могилу.

– Видимо, мне придется объяснить тебе понятней, как нужно обращаться с моей милой гостьей, – проговорил Грант, и это не сулило Джексону ничего хорошего.

– Ладно, подожди. Давай разберёмся лучше во всей ситуации, – начал заговаривать зубы Джексон. – Эта девушка – дочь нашего врага. Я хотел её проучить. За это должен ещё и отвечать? В чем дело, Грант? Раньше тебя не волновало, как я разбираюсь с нашими жертвами!

– Я говорил тебе с ней разобраться? – Грант совершенно не повышал голос. Его хладнокровие и абсолютное спокойствие нагнетали обстановку ещё больше. – Ты сам это решил. А разве можно что-то предпринимать без моего ведома?

– Нет, но я хотел как лучше. Ты же знаешь меня.

– Знаю. Ты тот, кто ослушался правил.

Джексон замолчал не в силах найти слова. Он лишь бросил ненавистный взгляд на Одри, а потом вновь уставился на что-то замышляющего Гранта.

– Возьми нож, – проговорил Грант, бросив на своего напарника ледяной пронзительный взгляд.

Джексон обреченно помотал головой. Насупив брови, он демонстративно быстро схватил острый нож с магнита на стене у барной стойки, после чего вновь посмотрел на Гранта. Теперь его глаза выражали не мольбу, а лишь злость.

– Прекрасно, – улыбнулся Грант. – Теперь поставь ладонь на стол и проткни себе руку.

Грант сделал паузу, чтобы увидеть шок на лице Джексона.

– Мой тебе совет: возьми хороший размах. Так боль будет менее мучительной.

Он говорил довольно убедительно, потому что такой опыт был в его жизни. Ещё в тюрьме, на начальных стадиях пребывания в том адском месте, когда он был слишком юн и беззащитен, люди Филиппа довольно изобретательно заставляли испытать боль. В тот момент благодаря удачному стечению обстоятельств нож не задел важных связок, которые отвечали за работу пальцев рук. Грант отделался лишь болезненным лечением в течение месяца.

Одри широко распахнула глаза, выдернув руку из мужских ладоней.

– Ты сумасшедший, – прошептала она, не находя в себе силы повысить голос. Её ошарашило последнее задание Гранта для своего же преданного человека.

– Да, кажется, я уже говорил тебе это, – бросил он и, обхватив её за плечи, подвёл к комнате.

Девушка остановилась, не оборачиваясь к носителю смерти. Она ничего не имела против того, чтобы хотя бы один из Блокады ощутил муки и молил об их завершении. Но изобретательность Гранта в таких кровожадных вопросах поразила её. Всё это казалось каким-то чересчур жестоким фильмом, но реальность может нас удивлять. В жизни бывают случаи, которые не подлежат разумному объяснению. Действия Доминика относились именно к такой категории.

Одри повернулась к Гранту спиной, когда он почти за руку завел её в уже знакомую комнату. Окон здесь не было, поэтому ему пришлось включить свет. Мистеру Хардману явно хотелось четко видеть лицо своей жертвы. Это, наверное, должно приносить удовольствие преступникам.