Прицел наведен

Одри же, в свою очередь, оценивающе скользила по нему взглядом, забывшись, где она и с кем находится. Взглядом она оценила стиль его одежды. Элегантность он променял на брутальность. Джинсы, черная кожаная куртка, белая, почти обтягивающая, футболка. Она-то знает, что под ней скрывается рельефный торс, который раньше так нравилось гладить, пробегать пальцами по каждому изгибу…

Одри помотала головой, опомнившись от мыслей, которые повернулись не в ту сторону. Она просто не может ненавидеть этого человека и с таким пристрастием вспоминать его обнаженное тело. Не может и впредь не будет. Никогда.

Она позабыла о неком раздвоении личности, как только услышала из уст Гранта имя своего отца.

– Успокойся. Я, конечно же, помогу, чем только смогу, – проговорил Грант, отвечая собеседнику и награждая свою пленницу поистине коварным взглядом.

Не стоило быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, что речь шла именно о ней. Грант продолжал замыливать глаза семье Уайт. Теперь в дураках оставался лишь папа.

– Билл, – лицо Гранта ожесточилось. – Не пойму лишь одного: Блокада дала тебе понять, что твоя дочь у них, отправила записку с требованиями и ту самую шахмату, которая является первым и последним предупреждением, а ты после такого говоришь, что намерен найти Хардмана и уничтожить?! Не будет ли умнее выполнить то, что тебе сказали и жить дальше спокойно? Ты ведь рискуешь жизнью дочери!

Одри уставилась на Гранта, вслушиваясь в его ответы её отцу. Она обратила внимание на то, что он, и правда, взбешен. Нет, не так сильно, как того требует определение этого слова, но в своей манере он действительно был раздражен.

– Идиот, – прошептал Грант, чтобы это слово не было услышано собеседником, а потом продолжил разговор с ним. – Нет-нет, ничего. Просто поражаюсь, каким храбрым ты являешься. Даже я бы не смог так рисковать человеком, которым дорожу.

Одри опустила глаза. Значит, отец собирается вновь поставить её безопасность на последнее место? И скорее всего Грант не врал, когда говорил, что Блокада уже давала предупреждения Биллу до её катастрофически ужасного изнасилования, которое навсегда останется в памяти самым грязным пятном. Отец просто всё это время не обращал внимания на то, что его дочь находится под прицелом преступников?!

Она слегка помотала головой, пытаясь отрицать данные мысли. Ещё одно разочарование просто нельзя пережить. Её жизнь превратилась в сплошную черную полосу, и лишь отец был в ней светлым лучиком надежды.

– Я понял. Ты уже отдал дело в подразделение. Удачи вам в поимке Хардмана. Надеюсь, он не узнает, что ты сделал. Иначе его ярость будет безмерной, и ты сильно поплатишься, – безэмоционально бросил Грант и, отключив вызов, бросил телефон на кровать.

Одри широко распахнула глаза, глядя в серьёзное лицо Гранта. Кажется, что он готов в сию же секунду уничтожить её одним лишь своим взглядом. Она бы не удивилась, если бы Грант смог это сделать. Что касается наваждения паники, то в этом он мастер.

– Твой отец решил потягаться со мной силами, – проговорил Грант, таинственно наклонив голову на бок. Потянувшись, он завёл руку за спину. – Он возненавидит себя за то, что не послушал меня. Я устрою ему самое жестокое противостояние.

Одри заострила взгляд на действиях Гранта. Он вытянул из кобуры на ремне отполированный серебристый кольт. Зарядив пистолет, Грант подался вперед и направил его в сторону своей ошарашенной рыжеволосой пленницы.

Глава 17

Шесть с половиной лет назад

13 апреля

Грант взял хлеб, на который повара скудно намазали ореховое масло. Сейчас бы он точно не отказался просто от пачки чипсов и банки пива. В последнее время его посещали самые банальные желания. Он удивлялся, как мог не ценить таких мелочей на свободе. Вместо того, чтобы наслаждаться каждым днем, Грант думал лишь о том, как заработать больше денег и обеспечить себя всеми благами. Но ведь для счастья так мало нужно.

Он покосился на столик слева, за которым сидел Риккардо и его банда. В их желания точно не входила обычная банка пива. Ведь в том, что касается алкоголя, они мастаки импровизации. Эти парни изобрели свой напиток, который зачастую у всех вызывал желание опустошить желудок после плотной трапезы. В каждой камере была двухъярусная кровать с небольшим серым ящиком, где хранились подобного рода напитки. Эти парни смешивали пропавшие фрукты с зубной пастой и кетчупом, засовывали эту смесь в пакет и оставляли бродить на некоторое время. Когда они открывали его, здание сразу же заполнялось вонью, которая напоминала запах апельсинов и гнили.

Этот чародейный напиток бодрил и делал и без того неадекватных преступников ещё более агрессивными. Риккардо пропагандировал его каждому. И никто не имел права отказаться.

– Эй, Щенок, чего вылупился? – бросил один из дружков Риккардо, резко отставляя кружку в сторону.

Рассеянность исчезла из взгляда Гранта. Он посмотрел в сторону Невила, обращавшегося к нему.

– Есть проблемы? – замешкавшись, проговорил Грант.

– У тебя да, – поддержал друга давно знакомый Полуджокер, имя которого Гранту до сих пор не было известно.