Притворная дама его величества

Да, здесь явно прошлись с метлой и хотя бы так не орали, как в городе, и никто не волок гусей прямо перед едущими каретами, народу было не так чтобы много, но бегали они так деловито и хаотично и лица у них были такие озабоченные, что мне показалось — именно тут, на площади перед королевским дворцом, нашли пристанище изгнанные с нашего Черкизона мои коллеги по торговле барахлом. Мне казалось, что вот-вот люди начнут раскладывать товар и выстраивать баррикады из клетчатых пластиковых сумок, благо площадь позволяла…

Но я пока сидела в карете и чего-то ждала. Кучер приуныл, что не удивляло, здесь он был никто и звать никак, чтобы цапнуть меня привычно за плечо и оттащить в королевскую опочивальню. 

Мне хотелось есть, очень нужно было посетить важное заведение, меня несколько утешало то, что хотя бы здесь не было так холодно, как могло бы быть. Звучала речь на разных языках, люди мельтешили, я от нетерпения постукивала ногой и готова была начать разносить свою карету. Хуже нет ждать и догонять, но в последнем случае есть хоть цель.

— Теплый апрель в этом году, — вдруг услышала я, и нога моя, отбивавшая ритм, так и зависла. Апрель? В снегу по самые уши? Хорошо, что не июль, подумала я, а чем еще я могла себя утешить?

Потом кто-то распахнул дверь кареты, отскочил в сторону, я пару секунд помедлила, решая, что делать — выходить или нет, кучер свое дело сделал и мог с чистой совестью проваливать, и с этой минуты мне предстояло как-то справляться самой.

Все это было не очень вовремя. Я все еще рассчитывала, что у меня будет возможность удрать, я прикидывала варианты, но после встречи с лезарами вынуждена была пересмотреть свои планы. Шансов против этих тварей у меня нет — только если я в крытом экипаже, вероятно, ума у этих монстров не хватало, чтобы понять: в консервной банке есть добыча. Сбежать я могла только в крупном городе, где нет проблем найти работу, где мне хватит и остатка дня, чтобы пристроиться куда-нибудь служанкой, но вот крупный город и вот дворец, и планы снова приходится корректировать.

На это я, по крайней мере, искренне надеялась.

— Госпожа де Аллеран, — раздался слащавый мужской голос, и я, вытянув шею, осторожно высунулась из кареты. — Герцогиня де Бри ожидает вас. Я Пьер.

Я рассматривала Пьера с долей здорового скептицизма. Не то чтобы я осуждала герцогиню де Бри, во-первых, это не мое дело, во-вторых, у меня были в наличии проблемы несколько посерьезнее. Допустим, Пьер не стал мне называть род своих занятий, я на его месте тоже ограничилась бы именем. 

— Я доверенное лицо герцогини, — опомнился Пьер, я кивнула. Доверенное лицо, значит, доверенное лицо. — Ваши вещи принесут в вашу комнату.

В этом мире мне определенно не хватало парочки крепких слов. Я ступила на землю — думала, на брусчатку, а оказалось, на подтаявшую лужу, лед под ногой хрустнул, нога провалилась в ледяную воду, а я завопила. Но парочки крепких слов у меня не имелось, вопль вышел бессловесный, зато от души, так что бедняга Пьер от неожиданности выпустил мою руку. Я решила, что графская дочка должна была либо стерпеть, либо плюхнуться в обморок.

Я уже вспоминала про пять стадий принятия неизбежного. Я предполагала, что рано или же поздно они выйдут мне боком. Но моей фантазии не хватало, чтобы представить себе то, что случилось после того, как я распугала зычным криком благовоспитанных дам и господ. Я просто хохотнула — сначала нервно и несколько робко, но затем, стоило мне вынуть ногу из лужи и тотчас удариться мыском туфли о неровно торчащий булыжник, стресс, усталость и гормоны, о существовании которых я в прошлой жизни стала уже забывать, взяли свое.

Я просто вспомнила ту самую плитку, которая стала символом столицы наряду с древним Кремлем, статуей Петра Великого и Звенигородским мостом. Я вспомнила, как приехала на горнолыжный курорт вскоре после того, как там окончилась Олимпиада, и с удивлением обнаружила, что, собственно, этот самый курорт теперь местами как две капли воды похож на Садовое кольцо и, черт побери, вездесущая плитка! Жителям столицы она приелась, и кто-то решил разнообразить пейзаж в горах. Может быть, для того, чтобы жители столицы и в самой известной южной точке страны чувствовали себя как дома.

Добро пожаловать домой, Мария, сказала я себе, всхлипывая от накатившей истерики, и между делом пытаясь понять, что все-таки послужило ее причиной. От меня шарахались проходящие мимо люди, Пьер стоял как оплеванный, я понемногу приходила в себя.

Вероятно, из-за этого срыва я не слишком рассматривала все, что видела. Королевский дворец? Как-то много тут помещений, которые я не представляла себе во дворце. Мы шли явно не через парадную дверь, но и не через черный ход, что-то среднее — как служебный ход в театре. Не кухня и не комната охраны, но и не тот пафосный блеск, который вышибает слезу у зрителей. На полу все тот же камень — хватит, сказала я себе, это проснулась тоска по родине, кто мог бы предположить, что раздражающая когда-то деталь сработает как чека гранаты.