Приватный танец для Командора

Я рассчитывала, что уже к утру Кайл и Торн вернутся на остров, и тогда я смогу попросить тан ориса связаться с моими друзьями на Фаэртоне. Он, в отличие от Торна, совершенно адекватен и в просьбе мне точно не откажет.

Командора я собиралась демонстративно игнорировать. Во-первых, я на него злилась, во-вторых, сильно злилась, и в-третьих, невероятно злилась. И кстати, бык-осеменитель — ему самое подходящее прозвище: налетел, осеменил и свалил, даже не попытавшись извиниться, хотя емкое слово "козел" в данном случае подошло бы гораздо больше.

Надежды мои не оправдались: Райдэки не вернулись ни к обеду, ни к вечеру, а утром следующего крама я стала нервничать, не случилось ли с мужчинами беды. Дурацкое состояние бездействия и полной изоляции спокойствия не добавляло, поэтому раздражение я вымещала на Ное и фрэйсерах, у которых с Торном и Кайлом была связь, но вместо развернутого ответа на вопрос: "Что с тан орисом и его сыном?" эти придурки просили меня не волноваться и уверяли, что все под контролем.

Возможно, их женщин такое объяснение и устраивало, меня же откровенно бесило, и на следующий день я уже была такая как надо — стерва, на злой язык которой лучше не попадаться. Волосы без ежедневной укладки снова начали виться, а из-за короткой стрижки еще и торчали в разные стороны кудрявыми рожками. Цвет я, за ненадобностью поддержания конспирации, вернула себе прежний, и теперь была похожа на одуванчик — рыжий, демонический одуванчик.

Нервно накручивая по дому круги, я подолгу смотрела в окно, и когда в небе над островом зависло несколько десятков флаеров и из первого же спустившегося вниз летательного аппарата вышел Торн, я сначала облегченно выдохнула, а потом разозлилась еще больше.

Три крама. Свинья. Неужели за три крама нельзя было как-то связаться и сообщить, что жив и все прошло хорошо?

Усевшись в кресло лицом к двери, я сложила на груди руки, натянув на лицо маску нарочитой небрежности, и замерла в ожидании.

Вселенная, как же сложно выглядеть равнодушной, когда внутри тебя все вибрирует и дрожит, словно разбуженная струна, а глупое сердце сжимается в ожидании чего-то, чего ты не можешь ни осмыслить, ни объяснить словами.

Послышались торопливые шаги, дверь резко распахнулась, впуская в комнату запах и энергетику мужчины, а потом и его самого — высокого, подтянутого, подчеркнуто-серьезного. Кажется, таким я впервые увидела его на "Фениксе": жестким, неуступчивым командором, с бьющей на поражение сталью во взгляде.

Заметив меня, он широкой тенью застыл на пороге, а потом бесшумно перетек в комнату.

В зыбком молчании мы, не мигая, смотрели друг на друга — глаза в глаза, словно сквозь них могли увидеть собственные души.

— Решил, наконец, извиниться? — первой не выдержала я, окатив Торна холодом своего тона.

Он плотнее сжал губы, так ничего мне и не ответив, а затем вдруг тихо спросил:

— Зачем нужно было так?

— Так — это как? — то есть вместо извинения мне еще и претензии собрались предъявлять? Райдэк, да ты просто непрошибаемый.

— Ты ведь нашла возможность сообщить Зарте, что жива, — с явно звучащей в голосе обидой ответил Торн. — Ее чувства ты пожалела, а на мои просто наплевала?

Я недовольно покривилась. Ну да, виновата, но кто же в этом собирался признаваться?

— Я сообщила бы тебе… Позже, — натянуто выдавила из себя.

— Когда? — с горечью поинтересовался Торн. — Когда мой ребенок стал бы называть отцом кого-то из твоих друзей?

Вот дурак. Меньше пасквили Кертиса читать надо было. А был бы умным, еще и голову бы ему за такое открутил.

— Когда была бы уверена в том, что тебе не удастся выкрасть меня с Фаэртона так, как ты собирался это сделать после миссии.

— Что? — Торн посмотрел на меня с таким высокомерно-сочувственным выражением, с каким смотрят только на детей, когда они говорят откровенные глупости.

А вот не надо из меня сейчас еще и слабоумную делать.

— Я все слышала, — обвинительно ткнула в Торна пальцем, переходя на проктэррианский. — Я слышала, как в день приезда консула ты сказал Ною, что собирался выкрасть меня без свидетелей и привезти на Проктэрру.

Райдэк сокрушенно покачал головой из стороны в сторону, устало и сочувственно проронив:

— Так ты поэтому сбежала?

— А повод был недостаточным? — не поняла его реакции. — Я простила тебе твое вранье, но подлость прощать не собираюсь.

Губы Торна сошлись в тонкую линию и побелели от злости.

— "Без свидетелей" означало, что никто: ни КОГ, ни проктэррианцы не знали бы, что ты посетила планету, — холодно чеканил он слова, словно забивал гвозди в крышку гроба наших отношений. — Не было бы давления со стороны прайтов на меня и со стороны КОГ на них. Мне не нужно было бы врать и изворачиваться. У нас была бы возможность нормально общаться, как у миллионов обычных пар. Я рассчитывал, что тебе здесь понравится, что я… — Торн умолк, напряженно провел ладонью по лицу, а потом криво усмехнулся: — Я наивно надеялся, что стану для тебя кем-то большим, чем просто удачным половым партнером или спермодонором…