Привет, Яга! — 2

Василий обернулся на скрип и выдавил из себя кислую улыбку. Радость затопила меня и хотела выплеснуться наружу, но я держала себя в руках. Может, когда-нибудь потом, я попробую намекнуть ему… но пока этого не требовалось. Чувства были то ли слишком новыми, то ли слишком сильными. Я пока еще сама толком не разобралась.

– Стучат, – глухо буркнул мой помощник, и я поняла, что лишнюю минуту просто пялилась на него. А он на меня. Только сердито. Оставалось лишь побежать вниз, открывать очередному гостю. Васька двигался следом.

Однако, еще подбегая, я поняла, что за дверью никого нет. Мои слух и нюх теперь не подводили, я чуяла, кто к нам приперся, заранее. Не могу сказать, что это радовало. Я пыталась не задумываться, чем это несет от очередного гостя. Запахи обычно варьировались от просто неприятных до тошнотворных. Исключение составляли лесовики, но и от них порой несло гнильцой и болотами.

Теперь же я уловила в воздухе знакомый оттенок, но он исчез, как только мы открыли дверь. На крыльце лежало что-то, завернутое в чистую белую тряпочку. Василий, как всегда в непонятных ситуациях, отодвинул меня от находки и развернул ее осторожно сам. Уже в следующее мгновение он хлопнул себя по лбу и радостно ухнул. На крыльце, развалившись по листикам и тетрадкам, лежала моя пропавшая Книга – подарок и наследие предшественниц.

Я непонимающе уставилась на Ваську.

– Что это?

– Судя по всему, твоя Книга.

– Да вижу! Но как? Кто ее принес?

Васька оглядел притихший лес и втянул носом воздух.

– Пока не знаю, – ответил он, запеленал Книгу, как ребенка, назад в тряпку и занес в дом. Однако на этом подарки не кончились. Чуть позднее стук за дверью раздался опять. На этот раз мы выскочили, толкаясь, наперегонки, и просто онемели от удивления. На крылечке опять не было и следа таинственного гостя, но скромно красовался его новый дар – Васин старый сундук, который, как мы думали, тоже исчез вместе с домиком.

Тот же неуловимый запах витал где-то неподалеку. Я разобрала в нем дым, мыло и сухие ветки дуба и березы. Кажется, Васька тоже что-то понял, потому что, распрямившись от своего сокровища, протянул негромко:

– Ну выходи уже, пройдоха!

Из-под крыльца выбралась маленькая фигурка в грязной, до невозможности, красной шапке. Мужичок поднял голову, просительно и умоляюще сложил руки, из которых не выпускал старый банный веник.

– Пьивет, Яга!

Затем предатель шмыгнул носом и добавил:

– И тебе пьивет, Васька-обоотень, Яги помоганец. А баньку вы тута для мине исчо не сотваили? Я жеш ваш баник-то. Мине уже в баньку надобноть.

Глава 13. Все под контролем

И для чего нам эта явь такие дарит сны,

Что дивный свет над песнями унылыми?

(«Песня о разлуке», Юрий Ряшенцев)

– Пьястите, пьястите мине – твердил Шип.

Я взглянула на него сурово.

– По-твоему, это все так просто?

– Не пьёсто.

– Ты предал нас!

Высокопарно и напыщенно, но, елки-палки, верно ведь! Проведя час в дурацких разборках, мы все уже выдохлись. Мерзкий предатель ничего не хотел объяснять, только твердил свое «пьясти» на разные лады. Я не хотела его слушать, но Васька пытался из Шипа что-то выжать. Неужели он и правда думает, что можно простить такое? Этому он за свою почти столетнюю жизнь научился – находить оправдания для всего на свете? Не бывает прощения для предательства, и точка!

– Почему ты так сделал, объясни? – продолжал помощник бесполезный разговор.

Шип нахохлился.

– Он… в обчем…, таво…

Я молча развела руками, показывая, что это бесполезно.

– Двоедушник тебя заставил? – не унимался помощник.

Красная шапка опустилась так низко, что за ней скрылись не только нос картошкой, но и лохматая борода.

– Господин… сподмог мине. Давнечко исчо. Я должничок явоный был. Вота. А теперича – нет.

Бормотание становилось все тише, но мой гнев уже исчез. Вспомнилось, как я сама, своими руками, протягивала ничего не понимающему профессору сухое и сморщенное яблоко – еду Той Стороны. Понимание осветило, наконец, отдельные разрозненные куски произошедшего и позволило им сложиться в картинку. Неприглядную, надо сказать. Я села на корточки и оказалась с Шипом на одном уровне.

– Значит, он нас обоих использовал.

Банник зашмыгал носом.

– Тъёих…

– Чего? – не поняла я.

– Тъёих, говОю. Ты, Яга, чай, на ухо туга?

– Не борзей! Кто третий-то?

Банник долго сопел, но потом неохотно и непонятно пояснил:

– Шуша исчо.

– Кто? – переспросили мы с Васькой хором.

– Да Шуша жеш! Чавой-то у вас с ухами у всех-то?

– Так все, – не выдержала я. – Давай, иди в свою баню и не парь меня больше. Ну, то есть, не раздражай.

Шип тут же шмыгнул куда-то.

– Интересно, что за Шуша, – ухмыльнулся Васька.

– Даже думать об этом не хочу. Все, устала. Если будут еще предатели или перебежчики, пусть ждут, у меня перерыв! – заявила я.

– Лучше все-таки называть их гостями, – поправил меня помощник. Хотел еще что-то добавить, но нас прервал рассерженный крик.

– А хде банька-то? – донеслось из ванной.

– О, русалочьи пляски! – проворчала я и побежала туда.