Приз Гора

— Нет, Господин, — мотнула головой Эллен.

— Это — острака, — пояснил мужчина.

Изначально остраки были просто черепками керамической посуды, чаще всего глазированной, используемыми для той или иной цели, скажем, как жетон, билет или что-то в этом роде. Затем их стали делать сознательно, в большом количестве, запустив целое производство, используя в качестве входных жетонов или билетов, на закрытые праздники, частные рынки, театральные представления, выступления певцов и музыкантов, и другие мероприятия. Но данный предмет, казался именно осколком, покрытым белой глазурью только с одной стороны.

Порт показал ей обломок, держа его к ней глазированной стороной, на которой просматривалась некая вязь, то ли буква, то ли просто символ.

— Ты можешь прочитать? — спросил он.

— Нет, Господин, — ответила Эллен.

— Ты этого не видела, — предупредил ее хозяин.

— Да, Господин, — кивнула девушка.

— Можешь продолжать свою работу, — сообщил он, убирая остраку в свой кошелек.

— Да, Господин, — сказала Эллен. — Спасибо, Господин.

Мерно водя веником по полу кухни, она вспоминала символ на остраке. Он был маленьким, конечно, не больше дюйма, но она уже видела такой символ прежде, на стене, и он был гораздо больше. Он был небрежно намалеван, резкими, словно сердитыми и непокорными мазками, в несколько футов длиной. Это был тот самый черный треугольник.

* * *

— Господин? — спросила Эллен.

— Прими стандартное положение для исследования стоящей рабыни, — приказал Порт Каньо.

Озадаченная Эллен, одетая в тунику, встала перед ним, широко расставив ноги. Разрезы по бокам туники позволяли принять такую позицию. Руки Эллен были сложены на затылке, а голову запрокинута, так что видеть она могла только верхнюю часть большой двери, ведшей на платформу снаружи. В этом положении удобно исследовать рабыню. Ей нелегко даже пошевелиться без того, чтобы не потерять равновесие, а положение ее рук препятствует вмешательству в экспертизу. Запрокинутая голова, не дает ей узнать или предположить, где находятся руки мужчины, и что они будут делать в следующий момент, например, как, где и когда она может быть тронута, поглажена или проверена. Само собой, обычно рабыня ставится в эту позу нагой.

— Стой спокойно, — предупредил ее Порт Каньо.

— О-о-ой! — вскрикнула Эллен.

— Успокойся, всего-то крохотную трубку вставили в твое тело, — объяснил мужчина. — Там есть маленькая кожаная петелька снаружи не видимая, посредством которой ее можно вытащить. Теперь можешь встать нормально.

Эллен снова встала, как и положено стоять рабыне перед своим господином, прямо и изящно. Из своего поясного кошеля Порт вытащил легкую цепь, с пристегнутыми к ней в середине рабскими наручниками, опоясав ей талию девушки, соединил и замкнул ее не животе. Руки Эллен тут же были закованы в наручники за спиной. Расширение ее бедер не позволило бы ей стянуть цепь вниз и опустить руки ниже талии. Соответственно, она была неспособна дотянуться и вытащить из себя то, что было спрятано хозяином в ее теле.

— Я не понимаю, Господин, — сказала она.

— Когда кто-то скажет тебе: «Горячи ли твои бедра?», Ты должна ответить: «Я — рабская девка, Господин», и повиноваться ему без колебаний. Поняла?

— Да, Господин, — кивнула Эллен.

— Горячи ли твои бедра? — тут же спросил Порт Каньо.

— Я — рабская девка, Господин, — ответила она условной фразой.

— Хорошо, — похвалил ее мужчина, и вынул из своего кошелька маленькую капсулу, в каких обычно передают записки, приблизительно полдюйма диаметром и два с половиной дюйма длиной, с винтовой пробкой и шнурком, посредством которого ее можно было повесить на шею или привязать к ошейнику рабыни.

Тарнмейстер выбрал второй вариант, привязав капсулу к ошейнику Эллен, так, что она повисла между, прикрытых туникой, грудей девушки. Этот прием, конечно, стимулирует куда сильнее, когда рабыня раздета. Так она острее чувствует движения предмета на ней, закрепленного таким способом, чтобы постоянно напоминать ей о поручении господина. Эллен, конечно, чувствовала капсулу через реповую ткань, довольно тонкую, или как здесь говорят, «рабски тонкую». Реповая ткань, как и рабский шелк, оставляет немногое простора для воображения относительно скрытых под ней прелестей рабыни.

— Это сообщение, — сказал Порт, — нужно отнести на улицу Хесиуса и передать сапожнику Бонто из касты Кожевников. Ты там уже была, так что знаешь это место.

— Да, Господин, — кивнула Эллен.

— Это — заказ на пару мужских сандалий, с размерами и описанием, — пояснил мужчина.

Затем он пересек пространство сарая и вошел в коридор, попав из него во внутренние комнаты. Эллен покорно следовала за ним по пятам, пока они не добрались до двери на внутреннюю лестницу.

— Ступай, — велел Порт Каньо, открыв перед ней дверь.

— Да, Господин, — сказала Эллен на последок.