Приз Гора

«Мужчины такие разные, — подумала она. — И я могу принадлежать любому из них, любому мужчине, который мог бы заплатить за меня. Интересно, каково было бы, например, принадлежать Бонто? Он совершенно отличается от Порта Каньо, моего нынешнего хозяина. Думаю, он был бы добр ко мне, тем не менее, я, конечно, должна буду предоставить ему прекрасную рабскую службу. Окажись я хоть на йоту менее чем прекрасной, и можно не сомневаться, что он использует стрекало или плеть. В конце концов, он — гореанин. Но я думаю, что Порт Каньо, мой нынешний господин выглядит предпочтительнее. Он кажется мне более строгим и суровым. Встав перед ним на колени, любая женщина почувствует себя рабыней. По крайней мере, я не принадлежу Селию Арконию, этому надменному, смазливому, тщеславному, высокомерному животному! Я терпеть не могу Селия Аркония! Тем не менее, если бы он купил меня, и я стала бы его рабыней, то я должна была бы служить ему и отдаваться со всем совершенством рабыни. Не думаю, что он был бы терпелив со мной, по крайней мере, не больше чем Порт Каньо. Как я ненавижу это, молодое, смазливое, тщеславное животное, думающее, что является таким красивым, умным и могущественным! Как я презираю его! Я его терпеть не могу! Но как же мне трудно устоять перед ним! В его присутствии у меня кружится голова, и слабеют колени! Он заставляет меня чувствовать себя беспомощной! Ох уж эта слабость! Ох уж это головокружение! Как мне хочется убежать от него! И как я хочу встать перед ним на колени и склонить голову! Мне каждый раз приходится бороться с желанием сорвать с себя тунику и броситься перед ним на живот! А он просто бесчувственный болван. Он ничего не понимает. Он нисколько не любит меня, а относится ко мне только как к объекту своей похоти. Глядя на меня, он видит во мне только рабыню. Почему же тогда я извиваюсь в соломе от одной мысли о нем? Почему тогда я мечтаю почувствовать на себе удары его плети?»

— Замри, рабская девка, — внезапно, заставив ее вздрогнуть, раздался мужской голос за ее спиной. — Не оборачивайся.

Эллен остановилась и испуганно замерла.

— Горячи ли твои бедра? — задал вопрос незнакомец.

— Господин? — испуганно переспросила она.

— Горячи ли твои бедра? — повторил свой вопрос мужчина.

— Э-э…, Я — рабская девка, Господин, — наконец сообразила прошептать Эллен.

— Продолжая идти в прежнем направлении, — велел ей голос. — Дойдешь до следующего угла, поверни налево и войди в третью дверь слева от тебя. Не оборачиваться, назад не смотреть.

— Да, Господин, — кивнула девушка.

У нее появилось смутное ощущение того, что она, возможно, уже слышала этот голос прежде, только узнать его не могла.

Дойдя до искомой двери, Эллен остановилась, озадаченно глядя на нее. За наполовину сломанной дверью, криво висевшей на одной петле, открывалось нечто вроде небольшого, скромного торгового помещения, ныне заброшенного. Окна были закрыты ставнями и заколочены досками. Наружные стены, да и сама дверь тоже, были оклеены рекламками, в основном тарларионовых скачек и пага-таверн.

— Войди внутрь, и не оглядывайся, — послышался из-за спины все тот же голос.

Эллен, слегка задев дверь плечом, вошла в помещение. Мужчина последовал за ней. Она вздрогнула, услышав, как позади нее со зловещим скрипом захлопнулась дверь. Комната сразу погрузилась в полумрак. Теперь свет проникал только сквозь щели в неплотно закрытых ставнях и трещины в двери, узкими лезвиями пронизывая пыльный, затхлый, пахнущий плесенью воздух бывшего магазинчика, ставшего еще мрачнее и запущеннее.

Пол был усыпан какими-то обломками, среди которых Эллен опознала помятую миску, возможно, когда-то используемую рабынями для питья. Бросались в глаза сломанные доски, обрывки бумаг, черепки керамической посуды. Единственным целым предметом был стол, стоявший посреди комнаты. И пыль. Много пыли повсюду. Она висела в воздухе, делая видимыми проникавшие внутрь лучи солнца. Она толстым ковром покрывала пол, так что босые ноги Эллен буквально тонули в ней. Трудно было сказать, когда в этой комнате последний раз ступала нога человека. Потом рабыня услышала шорох кожи за своей спиной, и перестала что-либо видеть вообще. На ее голову накинули мешок. Она почувствовала, что ее поднимают и куда-то несут. Впрочем, недолго. Пара шагов, и ее уложили спиной на ровную поверхность, скорее всего, на стол. Едва оказавшись на спине, она услышала, что к ней приблизились другие люди, возможно, выйдя из другой комнаты или кладовки. Затем ее грубо и крепко схватили за лодыжки и подняли их вверх, наполовину оторвав ее от столешницы, развели их широко в стороны. Эллен почувствовала, что подол ее туники отбросили на живот, после чего кто-то из присутствовавших, вытащил из ее тела предмет, вставленный туда Портом Каньо. При этом капсула с запиской для Сапожника Бонто так и осталась привязанной к ее ошейнику, ничуть не заинтересовав незнакомцев.

— Лежи как лежишь, рабыня, — предупредил ее все тот же мужской голос, что она слышала на улице, когда ее ноги, наконец, отпустили.

— Да, Господин, — отозвалась девушка.